– У меня такие новости, ты сейчас обалдеешь! ― воскликнула Тома.
И я понял, что наше лето будет куда лучше, чем я спланировал. Что же у нее за новости? Может, она придумала новую классную игру? Я весь обратился в слух.
– Представляешь, мама перевезла меня сюда! Насовсем! ― щебетала Тома. ― Я теперь буду жить у бабушки! Не только летом и на выходных, а всегда!
Я даже сначала подумал, что это шутка. Но посмотрев в большие честные глаза Томы, я понял: все правда! Я чуть из штанов не выпрыгнул! Вот он, лучший день в моей жизни! У нас с Томой теперь будет не только целое лето, а гораздо больше.
Томина мама и отчим много работали, в Москве некому было за ней следить, ее решили перевезти к бабушке с дедушкой насовсем. Бабушка Томы работала дома, готовила выпечку на заказ, и тут Тома всегда была бы под присмотром.
Томка впустила меня, и вместе мы поднялись к ней в комнату. Я поздоровался с Умкой – Томкиным кроликом. Томка дала мне яблоко. Я откусывал куски и протягивал Умке. Кролик смешно дергал усами и благодарно принимал угощение.
– А в школу мы что, вместе пойдем? – осенило меня.
– Вместе! Здорово, правда? ― Тома улыбнулась.
– Не то слово!
Томка всегда ассоциировалась у меня с летом. С солнцем, ягодами, пикниками, запахом травы и малины. С чердачной пылью и морковкой, с кострами и печеными яблоками. Но чтобы Томка – и школа? Это было удивительно. И… волшебно. Ведь не так давно был звездопад, и я полночи смотрел на него в окно. Каждой падающей звезде я мог бы загадать разные желания. Например, чтобы папа поменьше работал. И чтобы мы, наконец, сходили на рыбалку: папа все время рыбачил с дядей Андреем и дядей Мишей, а вот меня никак не брал. Мама говорила: «Не мешай папе, папа устал и хочет отдохнуть с друзьями». Но он же обещал! И вот я мог бы загадать рыбалку, а еще ― новый велик. И кровать-машину, и гоночный трек. Каждой падающей звезде – свое желание. Но у всех звезд я просил одно и то же, самое заветное.
И желание сбылось!
…В то последнее предшкольное лето мы с Томой сделали много совместных фотографий. Спустя годы я часто смотрел альбом с грустью. Какая же она всегда была хорошенькая, Томка. Жаль, не любила платья. Зато ее глаза всегда сияли и смеялись, вообще, она была такой солнечной… После того дня я уже никогда не видел ее такой. Солнце у нее внутри будто кто-то погасил. Я на тех фотографиях тоже выглядел счастливым. Позже мне не раз хотелось вновь вернуться в яркое беззаботное детство.
Интересно, смотрела ли спустя годы Томка эти снимки? Думала ли о том же?
Наше лето, как всегда, наполняли маленькие традиции и ритуалы: совместные обеды то у меня, то у Томы, строительство городов из еды на тарелках, просмотр фильмов, игры в пиратов в корыте-корабле на Томином огороде. Походы в магазин за любимыми «Скиттлс». Пикники, костры и шалаши. У Томы на чердаке было много старой одежды и диковин, из всего этого мы делали костюмы и ставили сценки из любимого кино. Часто играли с Умкой, которую я обожал, постоянно приносил ей то яблоки, то морковку. Мне и самому хотелось кролика, и я долго выпрашивал у родителей такой подарок. Увы, они были непреклонны, считая, что от животных дома будет одна грязь.
В конце дня мы с Томой играли в «брось в окошко». Придумала это, конечно же, Тома, и у нас обоих игра была любимой. Вечером, проводив Тому до дома, я ждал, когда она высунется из окна. Тома широко-широко улыбалась, «отлепляла» улыбку от губ и бросала мне. Я ловил улыбку и «наклеивал» себе на рот, а затем смеялся в кулак и бросал Томе смех. Улыбки и смех чередовались.
