– Это ты сейчас так говоришь, – не отступала родительница, – на самом деле ты так и не позвонила бы мне, если бы я не набрала тебя!
Однако в ее тоне уже сквозили примирительные нотки, можно выдыхать.
– Ах, Ветка, я так соскучилась! – ведь знает, что я терпеть не могу, когда она меня называет таким дурацким прозвищем, и все равно это делает. Наверное, специально, чтобы наказать меня за то, что я не позвонила сразу же, как только шасси самолета коснулись взлетной полосы.
– Мам, я тоже очень соскучилась, – вздохнула я, рассматривая свой педикюр сквозь тающую пену, пора бы уже к мастеру сходить. – Я обещаю, завтра приеду к вам!
– Ты же там совсем голодная! – вдруг спохватилась мама.
– Нет, но у меня есть мюсли на такой случай и кофе.
– Хорошо, – немного успокоилась моя собеседница, – ты только ешь хоть иногда, пожалуйста!
На последнем слове она сделала особый акцент. Да и тон ее стал серьезнее.
– Обещай мне! – не отставала от меня мама.
Я понимаю, чего она боится, что я снова буду забывать принимать пищу, как это случалось после того, как исчез Лео.
– Обещаю, мама, – так же серьезно ответила ей, – больше такого не повторится!
Мы еще немного поболтали, я заверила, что непременно приеду к ней завтра утром и попрощалась.
Закутавшись в пушистое полотенце, прошлепала босыми ногами в комнату, включила негромкую музыку, подвигалась немного под нее. Танцевать я люблю. Жаль, что поводов для этого не так много. В клубы с подругами я не хожу, поэтому и танцую дома, когда никто не видит. Это дает мне заряд хорошего настроения и добавляет капельку уверенности в себе. Сама не заметила, как начала улыбаться, подпевая нехитрым словам, звучавшей песни.
Порыв ветра вздыбил занавески. Все же не май месяц на улице, а я распаренная после ванны. Поднырнула под кружевной тюль, потянулась к ручке окна и замерла. На улице, в растекающемся круге света фонаря кто-то стоял. Мурашки побежали по коже. Причем вовсе не от холода. Как-то странно выглядел силуэт в спокойствии вечернего двора дома. Чужеродно, я бы сказала. Незнакомец смотрел прямо на меня. Лица я не видела, его надежно скрывал глубокий капюшон куртки, зато отчетливо ощущала на себе его взгляд. Мужчина, довольно высокий, плечистый, в его облике читалась какая-то напряженность.
Боже, у меня же не были задернуты шторы! Прозрачный тюль вовсе не был преградой для чужого взгляда. Горящий свет в комнате и сумерки на улице сделали мое окно настоящим «телевизором» для этого типа, который так жадно смотрит на меня сейчас. Его взгляд будто касался моего неприкрытого тела.
Вот черт!
Я же почти голая!
Рванула назад, придержав норовившее сползти с груди полотенце. Вот бы радость мужику доставила, засветив в окне обнаженную грудь. Подскочила к выключателю, щелкнула его, гася свет, и снова приблизилась к окну. Теперь, находясь в темноте, мне стало хорошо видно все, что происходит на улице. Только никого уже под фонарем не было.
Чертовщина какая-то!
Нервно задернула шторы. Так гораздо лучше. Может я себя накрутила, может быть, тетя Маша меня напугала рассказом о том, что кто-то меня искал, а я себе уже додумала. Но внезапно родная Москва стала казаться какой-то враждебной. Снова нервы расшатались.
Заварила себе ароматного травяного чая. Села, поджав ноги, на диван, закуталась в уютный плед, стала греть ладони о горячую чашку и прихлебывать, пахнущий ромашкой и чабрецом, напиток мелкими глотками. Вжикнул телефон, экран засветился и погас. Я провела пальцем по нему, «оживляя» телефон. Пришло сообщение в чате соцсети.
