© Артем Чарушин
Я давно не тот одержимый сопляк, что настырно навязывает девчонке свою любовь. Давно не тот тронутый идиот, что упорно за ней гоняется, игнорируя все явные стоп-сигналы. Давно не тот конченый маньяк, что в порыве отчаяния сбивает в кровь кулаки. Какая любовь, нахуй? Я отпустил ее. Ячейка с таким чувством отсутствует. Все остальное по полкам. Порядок в душе.
Но…
Один зрительный контакт с Дикаркой, и меня, на хрен, раскатывает. И так каждый, мать его, раз с тех пор, как она здесь появилась.
Чертовы зеленые звезды! Все они. Они все. Они, блядь. Ее глаза. Разматывают подсанкционную киноленту и супротив всем запретам начинают крутить все те ослепляюще-яркие цветные моменты, которыми я жил до того, как мой мир стал черно-белым.
Я, может, и извращуга, но явно не из категории мазохистов. Мне на хрен не нужна эта контрабанда. Как показала практика, я долго бьюсь за желаемое, однако если от чего-то отказываюсь, то навсегда.
Прошлое не вспоминаю. Точка.
Лизу Богданову из своей души я вытеснил. Потерял при этом не просто литры крови, а целые куски плоти. Вырвал живьем. Изгнал из сердца. И что теперь выясняется? Изгнал из сердца, но храню под кожей? Ну и похрен.
Что в этом такого?
Да, у меня по-прежнему к ней нездоровая похоть. Отрицать бесполезно. Никакого смысла в этом не вижу. Чего мне опасаться? Ради чего сдерживаться? Дикарка тоже горит, почему я должен отказываться? Кто мне запретит трахать ее без чувств? Главное, что сейчас я четко понимаю: притяжение между нами не любовь и не магия, а какая-то аномальная гормональная хрень, которую ни я, ни ее ебанутая семейка, ни она сама побороть так и не смогли.
Будет. Все у нас будет. Без каких-либо ограничителей. Почему нет? Что меня сейчас может остановить? Я не могу остановиться! Я, блядь, хочу ее. Именно Богданову, никого другого. Незакрытый гештальт? Да почему нет?! Что нам сейчас мешает?!
Я успешно игнорю все то, что случилось в прошлом. Заблокировал, двери не выбить. Проверял.
Главное: не расслабляться, не смотреть слишком долго в глаза, не зацикливаться.
По телу сходят последние волны дрожи. Последние ли? Отступаю, подтягиваю штаны, заправляю член и, после короткого, не до конца осознанного ритуального «вдох-выдох», смотрю на резко подскочившую, но так же быстро притихшую, на поджатых под себя ногах посреди бильярдного стола Дикарку.
Глаза в глаза.
Там, где когда-то насмерть билось за любовь, что-то так же противно ноет и расходится на лоскуты. Тянет на дно, но я не сгибаюсь. Ровно стою, только голову чуть склоняю. Больше не намерен глотать весь тот мул и соль. Пару секунд… Пару секунд, чтобы все замерло и затихло. После делаю еще один медленный вдох и шагаю к Богдановой, чтобы без каких-либо предупреждений стащить ее со стола на пол.
Нейтрален. Во всех действиях я абсолютно нейтрален. Никаких лишних касаний, но достаточно аккуратен и отчужденно вежлив. Даже вещи ей подаю. И все бы было нормально, только Дикарка вдруг застывает прямо передо мной так, как делала в прошлом, если хотела, чтобы обнял.
Теряюсь чисто от неожиданности. Сердце в обратку идет. Против меня, блядь. Из меня на экспорт силы качает. Куда направляет? Отследить не представляется возможным. Очередная контрабанда, блядь.
– Салфетки у бара. Одевайся, – бросаю грубее, чем следует, и отхожу.
Приваливаюсь к двери и, чтобы не пялиться на Богданову, достаю из кармана телефон. Врубаю первую попавшуюся игруху, машинально вливаюсь в процесс. Невольно прислушиваюсь к происходящему в помещении, но на Дикарку не смотрю.
