— Угу, — мычу в ответ, чувствуя, как холодеют пальцы, когда перед глазами снова возникает лицо незнакомца.
— Почему ты решила, что это ОН? — осторожно спрашивает, поворачивая голову и глядя в мои глаза.
Соня знает, что я не помню лица того, кто это сделал. Не знаю, что мне вкололи, но сознание моё мутилось, тело не слушалось, в голове была настоящая каша. Помню, что больше всего мне хотелось ничего не чувствовать, но я чувствовала — слишком много и слишком остро! Моё тело всё не могло забыть эту боль, его запах, вкус, помнило лёгкую шероховатость его пальцев и много ещё того, что снова и снова возвращалось ко мне по ночам в кошмарах. Глядя на сына, я гадала, пыталась заставить себя вспомнить его лицо или хотя бы представить, как выглядит тот, кого я буду бояться всю свою оставшуюся жизнь! мне до отчаяния хотелось, чтобы это лицо стало чётким и имело имя, я не могла спокойно жить, опасаясь каждого, кто имел схожий рост, цвет волос и глаз.
— Не знаю, — тихо ответила подруге.
— То, что он брюнет, ещё ни о чём не говорит, — пробурчала девушка. — Да и крест у него был набитый — так себе татуировка, конечно, но у байкеров вроде этого я видала наколки и похуже! — насмешливо фыркнула Соня.
— Да, ты права, сейчас я это понимаю, но ты ведь помнишь, что иногда мне просто сносит крышу? — горько улыбаюсь, когда она забавно закатывает глаза.
— Вряд ли я когда-нибудь смогу об этом забыть!
— Тёма ужасно перепугался! — вздыхаю и устало закрываю глаза.
— Он крепкий малый, не парься! — отмахивается подруга. — Мда, лучше бы я повелась на уговоры Нико: тогда ты спокойненько отсидела бы этот день в своей пещере! А теперь вот получила увечье и, полагаю, дополнительный повод не вылазить из своей раковины?! — она шумно выдыхает, раздувая чёлку, и прикусывает губу.
— Нико? — я удивляюсь и тут же спохватываюсь — в груди загорается крохотная лампочка надежды.
Когда-то именно из-за меня у них ничего не сложилось. Сонька не смогла выдержать того, что со мной случилось: я забрала всё её личное время, все силы, наполнила мысли своими воспоминаниями и кошмарами, всем тем, что не смогла рассказать ни одному психологу. Она по крупицам вытягивала из меня эту боль, не позволяла замыкаться в себе, не боялась моих жутких и страшных историй, а ведь, одержимая собственным горем, я хотела отдалить и её! Но куда там — скорее тропики покроются льдами! Правда, последствия были, и мне всё ещё хочется склеить то, что сломалось по моей вине.
— Он тот ещё упрямец, ты же знаешь! — она наигранно вздыхает, но я всё равно слышу грусть в её голосе.
— Может быть, стоит дать ему шанс? — говорю это уже не впервые, но каждый раз в груди что-то замирает.
— Ага, сразу после того, как ты снова начнёшь ходить на свидания! — отвечает подруга.
— Предлагаю временно закрыть эту тему! — выдыхаю, и она насмешливо фыркает в ответ.
— А у меня есть и другие новости! — торжественно объявляет Соня.
— Давай уже, не томи! — прекрасно понимая, что она просто уводит меня подальше от темы, говорю ей.
— Я становлюсь популярной! Сегодня на меня даже поспорили два золотых мальчика нашего универа, старшекурсники! — поясняет Соня, усаживаясь напротив и хитро улыбаясь.
— Вот уроды!
Мне сложно понять её настроение: чего же хорошего в ещё одном примере скотского отношения мужчин к женщинам.
— Да ладно тебе, я в полной безопасности: предупреждён, значит, вооружён, помнишь? Это им стоит посочувствовать! — хитро напоминает Соня.
