14. 10.2
Я всё–таки не смогла сдержать слез. Стоило только представить свою жизнь без Ани, как все мои барьеры разрушились. В такие моменты, как назло, всегда приходят самые плохие, самые тревожные мысли. Сразу вспоминаются преступления из новостей и без вести пропавшие дети.
Мы с Аней слишком связаны друг с другом, она – моя отдушина. Мой свет в этой тьме. Ее улыбка – то, что заставляло радоваться в самые трудные времена. Я с ума сойду, если не найду ее.
Я не сразу заметила, как рука Андрея легла на мое плечо. Решительно, но мягко и осторожно. Ощущая тепло его пальцев через тонкую ткань рубашки, я втянула носом воздух, стёрла слёзы с мокрых щек и подняла взгляд на Василевского.
Он смотрел не на меня, а прямо – на широкую дорогу и кованые ворота. Брови слегка нахмурены, скулы напряжены. Я с удивлением поняла, что встревожен он не меньше меня. Хотя наверняка даже не догадывается, что Аня – его родная дочь.
Я не стала убирать его руку. Сейчас, в такой момент, было не до ссор и колкостей. Я чувствовала его участие и на время решила забыть о прошлом. Окинув усталым, безучастным взглядом территорию, я вздохнула:
– Нужно вызывать полицию, я больше не выдержу.
– Подожди с полицией, – все так же задумчиво глядя в сторону, сказал Андрей. – Есть ещё одно место, куда мы не заглядывали.
– Что за место? – вяло спросила я. – По–моему мы уже здесь все облазили.
– Идём, – скомандовал он и взял меня за руку. Я была на столько взволнована, что даже не обратила на это внимания.
Вместе мы, обходя гостей отеля, шагали к соседнему корпусу.
– Я там уже была! – еле успевая за Андреем, напомнила я.
– Просто иди, – на миг обернувшись, велел он.
Мы не зашли внутрь здания, а обогнули его и оказались на заднем дворе. Я совсем забыла о нем. Это место не популярно у туристов – пока что тут ничего не было, но я знала, что следующим летом здесь планировали сделать место для проведения разных мероприятий. Что–то вроде танцев, квестов и прочего.
А пока что здесь были лишь немногочисленные деревья, собранные в кучу лежаки и пара лавочек.
– По–моему, тут никого нет, – пробежав взглядом по двору, досадливо сказала я.
Андрей приложил палец к губам. Затем, вдруг, усмехнулся, замерев. Я тоже замерла. И услышала. Услышала ее голос! Аня где–то здесь!
– Я ходила на свидание с Кеном, – сквозь шелест листьев доносился ее голос, – кажется, он инопланетянин.
Мы с Василевским переглянулись и торопливо пошли на голос Ани. У меня сердце билось так радостно, что казалось, сейчас выпрыгнет. Нашлась! Она нашлась! Меня накрывало эйфорией от того, что моя дочь в порядке.
– Почему, Барби? – снова голос дочери. Затем более пискляво она ответила вместо куклы: – Потому что у Кена из плеча торчит нога. Он инопланетянин! О, нет! Бей его!
Мы, наконец, увидели макушку Ани. Дочь сидела на траве, за кустами, практически возле забора и самозабвенно играла в куклы. Вернее, лупила их руками ни в чем не повинного Кена–инопланетянина.
– Ему точно понадобится психолог, – прокомментировал Андрей, сунув руки в карманы чёрных брюк.
Аня, услышав его голос, бросила кукол и резко подняла голову. Заметив нас, она тотчас скрестила руки на груди и нахмурилась.
– Аня! Наконец–то ты нашлась! – радостно выдохнула я, обняв дочь. Но потом, на смену радости пришла злость. Ну что за девчонка?! Почему все время заставляет нервничать и убегает? – Что ты здесь делаешь? Почему убежала? Я хотела уже полицию вызывать!
