Я зашла в прозрачную, немного прохладную воду, пытаясь привыкнуть. Мелкие волны плавно врезались в колени. Аня, повернувшись ко мне, радостно хлопнула в ладоши.
– О, ты всё–таки будешь купаться!
– Маме нужно привыкнуть к воде, – вместо меня ответил Андрей. – Хочешь ей в этом помочь?
Уже через пару секунд они окатывали меня брызгами. Особенно весело было Ане – ее хохот наверняка слышно было за километр. Прикрывая лицо ладонями, я отворачивалась. Волосы уже были мокрые, пряди, собранные в хвост, липли к шее.
– Ну, Василевский! – грозно проговорила я, когда они всё–таки оставили меня в покое.
– Это все твоя дочь, я лишь предложил! – он поднял обе руки так, будто сдаётся и, вздохнув, кинул обреченный взгляд на Аню. – Твоя мама хочет, чтобы я ушёл на дно. Может, сделаешь что–нибудь? Я твой друг все–таки.
– Это весело! – дочь снова рассмеялась.
– Это совсем не весело, – возразил Василевский. – Ты ее взгляд видела? Она же реально меня здесь утопит.
Я окатила его водой. Один раз, второй. Затем ещё пару раз. Брызги и капли летели в лицо Андрея, падали на его загорелые плечи и пресс.
– Приятно? – ласково спросила у него, наблюдая за тем, как он проводит ладонями по лицу. – Может, ещё? – Я окатила его снова. – Здорово–то как! Солёненькая, мм!
– Ходишь по тонкому льду, – протирая одной рукой глаз, а другой грозя мне пальцем, предупредил Андрей. – Это уже перебор, девочка.
– Мам, ты только не топи Пепельницу! – донёсся обеспокоенный голос Ани. – Он мне мороженое обещал!
Василевский рассмеялся, качая головой.
– Все, достаточно, – проходя мимо меня, сказал он. И пафосно добавил: – Окунулись и хватит. Что мы, дети малые?
Настороженно наблюдая за ним, я скрестила руки на груди. Андрей со спокойным лицом подошёл совсем близко, глядя прямо в мои глаза, слегка провёл ладонью по моему животу и когда я, покрывшись мурашками, инстинктивно опустила взгляд вниз, резко ударил рукой по воде и все брызги полетели прямо на меня. Стоит ли говорить, что его хрипловатый смех разнесся по всему пляжу?
Я ошарашено смотрела перед собой, ощущая, как по лицу стремительно стекают капли воды. Затем обернулась, смерив спину Василевского уничтожающим взглядом.
– Мам! Идём есть мороженое? – взяв меня за руку, весело спросила Аня. Я перестала мысленно крыть матом Андрея, вытерла ладонью лицо и посмотрела на дочь.
– Может, в другой раз? – с надеждой спросила я, поправляя волосы – тёплый ветер то и дело играл с ними.
– Ну нет, мам, – тут же заканючила Аня, шагая вместе со мной к берегу. – Обещания надо выполнять!
– Только один раз, ясно? – коснувшись ногами тёплого песка, предупредила я.
– Почему? – подняла брови она. – Пепельница мой друг.
– Он слишком взрослый, чтобы быть твоим другом, – пожала плечами я, кинув быстрый взгляд на Андрея – он стоял боком к нам и, слегка нахмурив брови, что–то писал в телефоне. – У тебя же много друзей в клубе. Играй с ними.
– С ними не интересно, – Аня выпятила нижнюю губу.
– У Андрея много дел, – продолжала я, – ему некогда с тобой играть.
– Тебе некогда со мной играть? – с грустью в кукольных глазах спросила дочь, когда мы подошли к Василевскому.
Отвлекшись от телефона, то посмотрел на Аню и вскинул бровь.
– Что?
– Тебе некогда со мной играть? – повторила она. Уже не с грустью, а с некоторой угрозой в голосе.
– Почему? – удивился Андрей, бросив телефон на покрывало.
