Ты жди меня там - страница 2

– Что-то надумал, ох, чует моё сердце, добром не кончится, – сказала вслух Варвара Ильинична и перекрестилась, глядя на иконку.

Василиса

Родители Васи росли вместе в одном детдоме, делили кусок хлеба и конфетки на двоих с детства. Вместе окончили школу, где сидели все годы за одной партой, вместе поступили в институт, получили жильё от государства, женились, соединили свои квадратные метры в одно целое и родили чудное дитя. Они были так близки, что это было одно единое целое. Как один слаженный механизм, как точка, внутри которой ещё одна точка. Невозможно словами описать их единство душ, мыслей, помыслов, действий, дум, желаний. Другими словами, это был один человек в телах мамы и папы Василисы. Вот они и жили друг другом без друзей, без походов по гостям. Им было достаточно их двоих и дочки Василисы. И весь мир был заключён в треугольнике – мама, папа, дочка.

Однажды, сделав уроки, сидела девочка в своей комнате на подоконнике и кормила голубей, бросая им крошки хлеба в раскрытое окно. Когда всю мякоть хлеба съели птицы, корку стала грызть сама Вася. Один из голубей, очевидно, самый смелый, залетел в комнату, сел на подоконник, стал смотреть на грустную поедательницу остатков хлеба. Василиса спросила у голубя, будто он понимает:

– Чего тебе? Не наелся что ли?

– Нет, не наелся, наешься тут двумя крошками! Не могла что ли хотя бы кусочка три принести, нас-то тут много, – сказал голубь человеческим языком или прокурлыкал так, но Вася точно-преточно поняла этого голубя, аж раскрыла рот от удивления. Поморгала – не сон, а голубь продолжает:

– Не удивляйся, я такой вот голубь, говорящий. И сам не понимаю отчего. Но знаю, что тебе нужен друг, наслышан, если хочешь, им буду я? А ты меня будешь баловать, ну, хлебом вкусным кормить. Но нас тут целый рой, стая, орава, клан, табун, имей ввиду. А? Что скажешь?

Василиса не могла поверить в происходящее. Пока голубь говорил всё это, Вася перебрала в уме тысячу и одну комбинацию того, почему это может происходить: сошла с ума, заучилась, устала, долго не спала, глюки, отравилась, сон, попала в сказку, это какой-то фокус, папа придумал, наверное, чтобы рассмешить, но нет, голубь – вот он, а папа на работе…

– Что это!? Программа каких-то розыгрышей?! – восторженно крикнула она голубю, чтобы это слышали и оператор, и режиссёр, снимающие нелепые ролики. А голубь так деловито смотрел на неё: ну-ну, фантазируй.

– Хочешь – верь, не хочешь – нет. Иди, поспи, завтра я прилечу снова, не забудь хлеба побольше приготовить. И знай, я люблю батоны с маком! Точнее, мак в батоне. И, знай, мне нужна твоя помощь, – сказал голубь и вылетел в раскрытое окно.

Василиса долго стояла ошарашенная, хотела было побежать маме рассказать, но знала точно, что мама сейчас же вызовет докторов, скорую, поэтому не стала. Решила сама разобраться во всём. Подумать. Она дочитала параграф по истории, собрала учебники в портфель, быстро съела ужин, помогла маме с посудой и решила пораньше лечь в постель, чтобы поразмышлять хорошенько обо всём, что происходило. Измерила на всякий случай температуру тела, она была нормальной. Вася постояла у раскрытого окна ещё минут пять, думая, что голубь, может быть, ещё раз прилетит к ней поболтать, но уже начало темнеть, и в это время голуби просто так, без дела, не летают. Вася легла и только приготовилась обдумать происходящее, как тут же провалилась в сон.