– То, что это тело юноши, которого четырнадцать лет назад ты сама родила, ты отрицать не будешь?
– Я этого и не отрицаю.
– А после чего ты перестала меня понимать? С какого момента, тебе стало казаться, что я не твой Томик?
– Вот как ты встал после болезни, как пошёл с этим противным Фрицем заниматься не понятно чем, с этого всё и началось. Он над тобой издевается, а ты доволен. Мой Томик никогда бы этого не сделал.
– Матушка, для мужчины быть физически развитым, это то же самое, что для женщины следить за своей красотой. Ты понимаешь, что своей непомерной жалостью и заботой уродовала сына? Даже несмотря на твою чрезмерную опеку, мальчику хотелось быть сильным, смелым, ловким. Именно поэтому он тянулся к кузену, твоему племяннику. А этот «хороший мальчик» зачем-то хотел твоего сына или убить или покалечить. Я не знаю, что там было. Но он повёл меня в подвал, это видела сестра. Я боялся идти, тогда Адам поднял меня на смех, и мы туда спустились. Потом он выскочил оттуда и убежал. А сестра, маленькая девочка, которой ты никак не хочешь дарить материнскую любовь и заботу, она пошла в тёмный подвал, искать своего брата. И нашла, и прибежала к тебе за помощью. А ты ей даже слова ласкового не сказала. Твой любимый Томик потом лежал трупом две недели. Спросишь, зачем было твоему племяннику наносить твоему сыну такой урон? Скажи, а вот я бы так и лежал бревном, ты бы от горя заболела и умерла. Кто бы заполучил наше графство? Знаешь? Что, никогда не задумывалась об этом? А графство досталось бы твоим родственникам, родителям Адама. Удивительно, правда?
– Как ты можешь так гнусно думать о моих родственниках?
– Ты думаешь, они отказались бы от графства в пользу твоей дочери? Ты в это веришь?
– Порядочные люди так не делают!
– Матушка, я не знаю, кто порядочный, кто непорядочный, но ты, словно магнит, притягиваешь к себе всяких обманщиков и проходимцев. Но давай мы продолжим разговор о Томике. Это ведь ты пригласила мага магистра Зденека тот Дворжака. Как ты про него говорила? «Он же нам добра желает!» Я не знаю, чего он нам желал. Только он, друг семьи, мне, аристократу, залил в память только язык простолюдинов. Я спросил почему? Знаешь, что он сказал? «Потому молодой человек, что всё стоит денег. На большее у вашей матушки денег не нашлось». И ты веришь, что этот человек наш друг, что он нам добра желает? И вот так помощь нам оказывает? Но, Сеятель с ним, с языком. Я был как овощ, у меня не только память пропала, я ничего не соображал. Даже младенец что-то думает, куда-то тянется. А я не думал. Я не знаю, что этот маг сделал с моей головой, но что-то сделал. И я стал понимать, что вокруг меня не то, что должно быть вокруг графа или сына графини, если тебе так приятнее. Когда сестра рассказала, что кузен бросил меня в подвале, я перестал ему доверять. Когда я увидел, что мы живём почти в нищете, я перестал доверять нашему управляющему. Когда я понял, что ты не хочешь это всё видеть, закрылась в раковину и пустила всё на самотёк, я перестал доверять тебе.
– Томик, как ты можешь так говорить? Я же люблю тебя!
– Матушка, я тоже люблю тебя. Но люблю только как матушку. Ты разве не видишь, насколько лучше мы стали жить за последний год. А почему? За счёт чего? Потому, что я взял на себя руководство графством, перестал доверять тебе вопросы управления, финансовые вопросы. И я чего-то добился только за счёт того, что выгнал людей, которым ты безгранично доверяла. А я поставил людей, которые согласны деньги не получать, а зарабатывать. Я им плачу больше, чем ты платила своим доверенным людям. Но, мои люди не воруют, по крайней мере, пока не воруют. А чтобы и дальше не воровали, их нужно контролировать. А ты полностью устранилась от дел, и всё чуть не закончилось катастрофой для меня, тебя, Натальи.
