Тем не менее, несмотря на успех реформ, наблюдавшийся в Бирме, Су Чжи казалась обеспокоенной во время нашей встречи в Вашингтоне. Приехав ко мне домой, она попросила о разговоре с глазу на глаз. Она рассказала, что политические заключенные на самом деле по-прежнему томились за решеткой, некоторые этнические конфликты лишь усугубились, а погоня за прибылью, устроенная иностранными компаниями, способствовала разрастанию коррупции.
В то время Су Чжи являлась членом парламента. Ей приходилось идти на разного рода договоренности и устанавливать новые отношения с бывшими противниками, при этом стараясь нейтрализовать то давление, которое на нее оказывали. Шве Манн, спикер нижней палаты парламента, усиливал политическое влияние, и Су Чжи установила с ним конструктивные деловые отношения. Она оценила его готовность консультироваться с ней по важным вопросам. Политическая ситуация осложнялась вероятностью того, что и Тейн Сейн, и Шве Манн, и Су Чжи – все были потенциальными кандидатами в президенты на выборах 2015 года. Закулисные маневры, перемены союзников и политическая конкуренция становились все более интенсивными. Добро пожаловать в демократию!
Тейн Сейн смог привести Бирму в движение – но хватит ли ему сил завершить начатое? Если бы Су Чжи перестала сотрудничать с правящим режимом, никто не мог бы сказать, что будет. Рухнуло бы международное доверие. «Ястребы» в правительстве Тейн Сейна могли бы добиться отмены ненавистных им реформ, на что они все еще надеялись. Мы обсудили с Су Чжи те сложности, с которыми она столкнулась. Я ее хорошо понимала, потому что мне тоже довелось пережить превратности политической жизни. И я знала на многолетнем тяжелом опыте, как трудно бывает поддерживать сердечные отношения, не говоря уже о сотрудничестве, с теми, кто когда-то был твоим политическим противником. Я подумала, что самое лучшее для нее сейчас – это стиснуть зубы и продолжать настойчиво добиваться, чтобы Тейн Сейн выполнил все свои обязательства, а также сохранить сотрудничество с властями, по крайней мере до следующих выборов.
– Я знаю, как это нелегко, – сказала я. – Но сейчас вы на таком посту, где ни одно решение или действие не дается легко. Вам нужно понять, как можно продолжить сотрудничество до появления какой-нибудь альтернативы ему, если она вообще появится. Все это является частью политической деятельности. Сейчас вы на всеобщем обозрении. Вы не заперты под домашним арестом. И поэтому вам придется сводить воедино одновременно различные интересы и роли, поскольку вы – правозащитник. Вы – член парламента, и вы, возможно, – будущий кандидат в президенты.
Су Чжи все это понимала, но она находилась под огромным давлением. Ее почитали как живую святую, но теперь ей пришлось учиться управлять и распоряжаться различными делами, как всякому, кто занимает выборный пост в государстве. Ей непросто давалось удерживать это шаткое равновесие.
Мы перешли в столовую, где нас уже ждали Курт, Дерек и Шерил Миллс. За едой Су Чжи рассказывала нам о своем избирательном округе, который она теперь представляла в парламенте. Как ни озабочена была она вопросами большой важности в национальной политике страны, огромное значение имели для нее и местные проблемы населения, и аспекты депутатской службы в своем округе. Я вспомнила, что испытывала подобное же чувство, когда избиратели штата Нью-Йорк избрали меня своим представителем в сенате США. Если не успеваешь вовремя латать все дыры, все остальное, что бы ты ни делала, уже не важно.
