Глеб сидел за столом. Стоило мне войти, как он посмотрел на меня, широко улыбнувшись, а в светлых глазах снова показались всполохи уже знакомой мне тьмы.
– Детка, ты изумительна! – проговорил мужчина.
Я вздрогнула. Прикрыла руками широкий вырез на груди, под взглядом Глеба почувствовав себя обнаженной.
– Я забежал узнать, как ты здесь устроилась и предупредить, что Таис ждёт нас на ужин. Но у тебя ещё есть время отдохнуть. – Он посмотрел на меня, ожидая реакции, а когда ее не последовало, сообщил: – Лидун принесла молока и сырных лепёшек. Ешь. И поспи, если получится. Ужин часа через три. Не раньше. Я пришлю заранее кого-нибудь.
И он поднялся и вышел, не дожидаясь моего ответа.
В спальне на комоде я нашла деревянный гребень. Тот самый, подаренный мне в нашем походе. Снова распустила и тщательно расчесала влажные волосы, заплела две свободные косы. Нашла кружку и налила себе молока. Съела, почти не чувствуя вкуса, ещё тёплую лепёшку. И, немного подумав, застелила постель. Глеб просил отдохнуть. А я целую вечность не спасла в кровати. Стоит ли говорить, что сон пришел мгновенно?
Ужин в форпосте прошёл на удивление спокойно. Меня разбудила Лидия, смешно поцокав языком и сообщив, что такими темпами я просплю все на свете. Я только улыбнулась девочке. Схватила первую попавшуюся под руку юбку, но Лидун вырвала ее у меня из рук.
– Эта на каждый день! – возмущенно воскликнула девочка. – Ты разве не видишь?
Признаться, я не видела. То ли освещение в доме было не то… Но на самом деле, я просто не обратила внимания, что вторая юбка была более мягкой на ощупь. И более тонкой.
Послушно отложила первую и надела вторую. Лидия и не думала выходить. Уселась на сундук у двери и смотрела, как я одеваюсь. Нижнюю сорочку я снимать не стала. Только туже затянула ленты на лифе. Сверху надела рубашку с воротником-стойкой и застегнула мелкие круглые пуговички все до последней. Лидия одобрительно покачала головой, заметив, что к выбору рубашки я подошла более тщательно.
– А ты красивая, – тем временем произнесла Лидун, и я подняла на неё удивлённый взгляд. – Мама, правда, сказала, что ничего особенного, – продолжила девочка. – Папа вечно таких таскает в казармы в общине. Но тут даже Янек с ней не согласился.
Пальцы, переплетающие косы, задрожали. Таскает, значит! А мама терпит…
Лидия смотрела на меня с затаенным интересом, явно ожидая реакции. Но ее не последовало. Я не могла ей ответить! Тысяча слов вертелась у меня на языке, но я не могла произнести ни одного. Магистр Риммус гордилась бы моей выдержкой!
Не дождавшись ответа на свой выпад, девчонка фыркнула недовольно и выскочила из спальни, оставив меня в одиночестве.
К форпосту мы подошли в сумерках. На долину медленно опускалась ночь. Совсем не так, как в Заповеднике. И я не слышала привычного скрежета перехода, не ощущала стены. Здесь было тихо. Как в Цитадели.
В просторной комнате, как две капли воды похожей на такую же в моем временном жилище, стол был накрыт на троих. Когда мы вошли, Таис стояла у окна, повернувшись к двери спиной. Глеб с бокалом в руках застыл рядом с ней и что-то терпеливо объяснял. Лидия тихо ойкнула за моей спиной и отступила к выходу. Я остановилась на пороге, ожидая, когда на меня обратят внимание.
– Глеб, дорогой мой, мы уже не одни, – услышала я голос Таис. – Карина, прошу, не стой на пороге.
Егерь обернулся.
