Тысяча ударов в минуту - страница 8



Я их ненавидела. Обоих. Отчима – за все, что он вытворял. Маму – за бездействие и то, что всегда выбирала его, а не меня, свою дочь. За то, что после каждой вот такой нашей стычки приходила ко мне в комнату и, глядя на меня извиняющимся взглядом, твердила, какой он на самом деле хороший и, как нам с ним повезло. Хорошо зарабатывает, тянет на себе всю семью, совсем не пьет. Просто золото, а не мужчина. И мне не мешало бы относиться к нему уважительнее. А он… Он просто пытается меня воспитать, потому что хочет, чтобы я выросла человеком.

Я делала вид, что слушаю ее, но на самом деле – считала. Считала дни, когда школа закончится, и я смогу наконец-то уехать отсюда, чтобы больше никогда не возвращаться.

Глава 4

Квартира встретила меня тишиной и пустотой. А я по привычке замерла на пороге в ожидании, когда появится отчим, чтобы в очередной раз отчитать меня за несуществующий проступок. Это ощущение, наверное, никогда не исчезнет – оно отпечаталось где-то на подкорке, срослось со мной так прочно, что стало неотъемлемой частью. И, хотя тут уже лет пять никто не жил, эта квартира насквозь пропиталась им.

Мама с отчимом уже давно уехали отсюда. Ему предложили работу где-то на севере, и он, не раздумывая, согласился. А мама рванула за ним, даже не вспомнив, что у нее вообще-то есть дочь. Мы созванивались несколько раз в год – на дни рождения и Новый год, и все больше становились друг другу чужими людьми. Не сказать, что мы когда-то были близки, но, уехав, мама и вовсе забыла о каких-либо родительских обязанностях. Все, на что ее хватило – это переписать эту квартиру на меня. На этом она посчитала свой родительский долг исчерпанным. Она ни разу не позвала меня к себе в гости и не приехала ко мне сама. Не то, чтобы я собиралась куда-то ехать, но осознавать, что ты не нужна даже своей матери до ужаса обидно.

Я едва не расхохоталась, когда мама сообщила мне, что эта квартира теперь моя. Я ненавидела это место всей душой. Я не собиралась возвращаться сюда, даже, зная, что тех, кто отравлял мне все детство, тут уже нет. Сначала я хотела ее продать, но для этого нужно было, как минимум, приехать. Так я и отложила эту идею до лучших времён. И, кто же знал, что настанет тот день, когда я снова окажусь здесь.

Я открыла холодильник и мрачно посмотрела на пустые полки. Недопитый в дороге йогурт и почерневший банан – вот и все его содержимое. Делать нечего – придётся идти в магазин.

К счастью, весь первый этаж дома занимал супермаркет. Раньше его не было – лишь небольшие магазинчики, в которых можно было купить буквально все – от продуктов до зимних шапок. Сейчас же все торговые точки позакрывали, помещение объединили, сделали новый ремонт и сдали в аренду одной из торговых сетей. Что ж, прогресс понемногу добирался и сюда.

Я, прихватив корзинку, направилась вглубь магазина.  Первым делом направилась к стеллажу с кофе – какая-никакая кофеварка в доме имелась, а вот сварить было нечего. Следом в корзину полетели чай и какао – для разнообразия.

– Алиса? – услышала я позади себя.

Чёрт, в этом городе вообще можно сходить хоть куда-то, чтобы не встретить знакомых?

Я обернулась и увидела ту, что когда-то считала своей лучшей подругой. Маша стояла, держа в одной руке упаковку памперсов, а в другой коробку с детской смесью. Волосы ее были собраны в неаккуратный пучок, а выскочила из дома она в том, в чем и была – коротких шортах и растянутой домашней футболке. Несмотря на конец апреля, для шорт было еще точно рановато. Но я знала, что бежать ей было совсем недалеко – Машка жила в моем же подъезде, только на пятом этаже.