Тысячи осеней. Том 1 - страница 6

Стоит добавить, что «неправедное учение», как нередко говорят люди несведущие, – всего лишь общее название для пути совершенствования, который избрали для себя три разные секты. Действительно, изначально к неправедному пути в Поднебесной относили лишь школу Солнца и Луны с острова Фэнлинь, иначе называемого островом Феникса и Цилиня. Однако после эта прославленная секта распалась на три ветви: школу Чистой Луны, школу Обоюдной Радости и школу Зеркала Дхармы. Несмотря на то что все три вышли из одного истока, дружили они только на людях, а на деле вели между собой непримиримую борьбу и прибегали к любым средствам, дабы одержать верх над соперниками.

Десять лет назад Янь Уши удалился в затвор, и Чистая Луна уподобилась стае драконов без вожака, чем и воспользовалась школа Обоюдной Радости. Беду усугубляло и то, что в Чистой Луне числилось не так уж много адептов, да и те разошлись по всей Поднебесной, поэтому следить за порядком им было затруднительно. В те смутные времена Бянь Яньмэй, старший из учеников, оставленный управлять Чистой Луной, вел ее дела тайно и без объявления войны сумел доставить школе Обоюдной Радости немало забот и хлопот, в результате чего соперники не добились больших успехов. Так Чистая Луна сумела сохранить равновесие между неправедными школами.

Впрочем, успехи Чистой Луны на судьбе Юй Шэнъяня почти не сказались, поскольку он приступил к учению последним, стало быть, оказался младше всех и оттого успел натерпеться.

Но теперь, когда Янь Уши вышел из затвора и вернулся к своим ученикам, школа Чистой Луны ликовала: они чувствовали себя сиротами, вновь обретшими мать. И Юй Шэнъянь тоже присоединился к всеобщим восторгам.

Янь Уши между тем продолжал:

– Раны Шэнь Цяо таковы, что обычным слугам его не доверишь, поэтому задержись в усадьбе и позаботься о нем лично, пока не придет в себя.

Затем вернись к пику Полушага и приступай к пятой ступени «Основного Канона Феникса и Цилина» – ее обязательно нужно освоить.

– Слушаюсь! – со всем почтением ответил Юй Шэнъянь.

Шэнь Цяо и впрямь получил тяжкие раны, однако его истинные черты ничуть не пострадали. Когда слуги смыли кровь, на лице остались лишь царапины – быть может, он рассек кожу о ветви, когда падал с вершины. Эти незначительные недостатки вместе с забинтованным затылком нисколько не портили его природную красоту, полную прохладной сдержанности. Изгибом переносицы и плотно сжатыми губами Шэнь Цяо напоминал самого что ни на есть благородного даоса, кто давно отрекся от всего мирского. По крайней мере, именно такое лицо представит простолюдин, воображая, как должен выглядеть адепт горы Сюаньду. И несложно было домыслить, как эта ледяная красота расцветет, когда Шэнь Цяо распахнет глаза.

Разумеется, Юй Шэнъянь успел постранствовать по свету и повидать немало красавцев и красавиц, да и сам уродством не отличался (иначе его бы не взял в ученики сам Янь Уши), но черты Шэнь Цяо поразили даже его и заставили глубоко задуматься. Да так, что Юй Шэнъянь далеко не сразу принялся наносить лечебную мазь на царапины этого чудесного лица, а взявшись за дело, он испытал непрошеное сочувствие к раненому.

Ему уже было ясно: сломанные кости срастутся, разорванные меридианы восстановятся, но поражение всех пяти плотных и шести полых органов трудно вылечить. К тому же Шэнь Цяо сильно сдал в своем совершенствовании, и может так статься, что после он будет слабее простых смертных. Подумать только! Годы усилий, неустанных упражнений – и все пошло прахом, притом в одночасье! Юй Шэнъянь на мгновение представил себя на месте Шэнь Цяо и ужаснулся этой мысли. А каково будет самому Шэнь Цяо?