Тысячу раз умереть - страница 32

Я пожал плечами.

– У меня есть одно предположение, но только и всего.

– Расскажи.

– Ты же знаешь, что я по национальности алтаец.

Она кивнула.

– Шаманизм одна из неотъемлемых частей нашей культуры. Ты знаешь, что это такое?

– Это когда обкуриваются травами и разговаривают с духами?

– Не совсем, но примерно. Так вот, отец рассказывал, что до того, как до Алтая дотянулась советская власть, многие поколения наших предков были шаманами. При советах это все запретили, поэтому мой отец даже не представляет, чем они занимались.

– То есть, ты унаследовал эту способность от своих предков?

– Может быть. Но я думаю, что причина не только в этом.

– А в чем?

– Меня зовут Эрлик.

– Знаю, я же с тобой встречаюсь.

– В алтайской мифологии так звали бога мира мертвых.

На лице Кристины появилось недоверчивое выражение.

– Я так и знал, что мне не стоило тебе ничего рассказывать.

– Не пойми меня неправильно, Эри, но все это выглядит как сильно притянутое за уши.

– А я и не утверждаю, что прав. Это всего лишь мои предположения. Правды я все равно никогда не узнаю, а так у меня хотя бы есть какое-то объяснение.

– А может быть ты не один такой и ответы есть у других?

Я пожал плечами.

– Сомневаюсь, что еще кто-то есть.

– Ну а все-таки, разве тебе не интересно?

– Не особо.

– Фу, какой ты скучный.

– Ну извините, какой родился.

Она поставила помытые чашки на полку.

– Уже три часа ночи. Я хочу спать. Ты идешь?

Я с удивлением посмотрел на нее.

– И все? Ты больше ничего не скажешь?

– А что тут говорить? Ты не знаешь откуда у тебя эти способности, а с этой женщиной ты поступил абсолютно правильно. Другой на твоем месте присвоил бы эти деньги себе, а ты их честно отдал. О чем тут еще разговаривать?

Сказать, что я был удивлен – проще было промолчать, эффект был бы таким же.

– Только в душ схожу, – сказал я медленно, еще до конца не веря в такую реакцию своей девушки.

– Хорошо.

Когда я вышел из душа, Кристя уже лежала в кровати. Она всегда спала без одеяла, укрываясь только простыней.

Я лег. Кровать предательски заскрипела.

– Ты как слонопотам, – сказала она, не поворачиваясь.

– Прости.

Я обнял ее.

– Прежде чем мы уснем, ответь мне на вопрос.

– Какой хочешь, – ответил я.

– Когда ты… заглядываешь… ну туда.

– В их воспоминания?

– Да.

– Я это называю по-другому.

– Как?

– Я умираю.

Она повернулась ко мне.

– Не смей так говорить.

Я опешил.

– Не говорить что?

– Что умираешь. Ты не умираешь. Они умирают, а ты… ты… ты всего лишь заглядываешь за занавес.

– Занавес?

– Ты живой, а они нет. Значит, ты не умираешь. Тебе ясно? – от возбуждения она подскочила на кровати и теперь стояла надо мной, как мать, недовольная тем, что ее ребенок снова нашкодил.

– Да. Да, я все понял.

Она легла. Я положил руку ей на плечо. Так мы пролежали минут пять. Я уже начал засыпать, когда Кристина снова подала голос.

– Ты правда видишь все?

– Все? В каком смысле все?

– Ну все, что эти люди видели при жизни?

– Нет, не все. Только важные моменты. Счастливые, грустные. Все сколько-нибудь важные.

Кристя села на кровати.

– Значит, ты видел ее голой?

– Кого?

– Ту женщину.

– Ремизову?

– Да. Ты видел ее голой?

– Я рассказал тебе такое, за что меня можно было бы спрятать в психушку, а тебя интересует, видел ли я эту женщину обнаженной?

– Если ее видел он, ее муж, значит, ты ее тоже видел.

Я понятия не имел, как на это реагировать. Казалось, что я уснул и вижу сон.

– Да, видел.

– Как они трахались?