– А вы боитесь разболтать военные тайны? Вы не в ФСБ случайно работаете или в ЦРУ? – всё тем же шутливым тоном произнёс врач, вставляя мне в вену катетер, – Знаете пословицу – всё, сказанное в Чикаго, останется в Чикаго? Мы никому не расскажем ваших тайн. Вы уснёте и будете спать.
– А сниться мне будут кошмары? – я продолжала допытываться, услышав, как начинает хихикать медсестра.
– А вы представьте море и горячий песок. Думайте о приятном, – посоветовал парень.
– Хорошо, – согласилась я, – Тогда я буду думать о вас.
Он снова улыбнулся мне, а я снова тревожно спросила:
– А если меня наркоз не возьмёт?
– Вот это мне самому интересно! – уже откровенно засмеялся врач и стал медленно вводить в мою вену лекарство, – Ну как, кружится голова?
Я взглянула на темноволосого смуглого мужчину с насмешливыми чёрными глазами и увидела, что его лицо поплыло передо мной. Но подумать успела – хорошо, что он такой же смуглый, как Алекс, это добрый знак… А потом всё. Я упала в наркотический сон как в глубокую яму – быстро и неотвратимо.
А пришла в себя только через полчаса, когда меня всё тот же врач пробуждал от наркоза. Он помог мне дойти до палаты, бережно поддерживая за талию. Я чувствовала, какие тёплые у него руки, и это было так приятно. Меня качало, и у меня не получалось идти прямо. А когда добралась до кровати, упала на неё и снова закрыла глаза.
– Только не засыпайте! – услышала требовательный голос медсестры.
Но я всё-таки снова провалилась в сон. Но спала на этот раз недолго и поверхностно и через двадцать минут уже пришла в себя. И почувствовала, как меня начинает морозить. Я не заметила, как прошло полтора часа. Меня предупредили, что через два часа после операции я должна будет освободить палату. Но вставать так не хотелось. Я всё-таки сделала над собой усилие и начала собираться, переоделась в свои вещи, аккуратно заправила постель и вышла, чувствуя, как меня качает и мне плохо передвигаться прямо. Меня качало, как будто я шла по палубе корабля. Кое-как я дошла до аптеки, чтобы купить назначенный антибиотик. Хорошо, что аптека находилась рядом с больницей. И купив лекарство, села в мягкое кресло и вызвала по телефону такси. В аптеке тоже работал кондиционер, и меня начало знобить всё больше. А на улице закрапал мелкий дождь.
Такси приехало быстро, за рулём оказалась девушка. И это было хорошо. Я уже привыкла, что все мужчины так или иначе пытаются завладеть моим вниманием, а этого сейчас очень не хотелось. Эта же девушка с длиной косой, в строгой чёрной с белым мелким горохом блузке, сосредоточенно смотрела на дорогу и не разговаривала. Только раз, когда ей позвонили, и она ответила своему собеседнику:
– Я же предупреждала, животных мне не предлагать! – обернулась ко мне и поинтересовалась, не нужен ли мне котёнок. Я ответила, что нет. И девушка снова стала смотреть на дорогу. Дождь в это время усилился, стучал длинными иглами капель по стеклу, но солнце продолжало светить. Так и ехали, молча, смотря на длинные капли дождя и заходящее солнце.
Когда машина остановилась возле нужного подъезда, я рассчиталась с девушкой и стала подниматься на пятый этаж, останавливаясь на каждом пролёте и прислоняясь к стене. Голова кружилась, и мне хотела только одного – быстрее добраться до кровати и упасть на неё. В подъезде, нагретом за день солнцем, было душно. Но в этот раз я этому обрадовалась, мне было приятно чувствовать тепло и согреваться. Ключ попал в замочную скважину только со второго раза. Я прошла в прихожую, разулась, прошла сразу в комнату, переоделась в тёплую фланелевую ночную рубашку, укрылась тёплым одеялом и свернулась под ним, как маленький ребёнок. Из окна, открытого ещё утром, дул лёгкий ветерок, но я не стала закрывать окно. Дышать свежим ветряным воздухом было легко.
