ГРЕК: В учреждении наряду с воспитателями из числа военнослужащих трудятся квалифицированные психиатры, психотерапевты, ученые – обществоведы, богословы, специалисты различных областей знания…
ЕРОФЕЙ: Это – лэ?
ГРЕК: Эл.
ЕРОФЕЙ: Ми-ку-лэ…
ВОР: Эт не ко мне, я неграмотный. Четыре класса прошел. И то все, чему учили, из башки испарилось! Хотя расписываться – умею! А ты что с этим томом делать собрался?
ЕРОФЕЙ: Читать.
ВОР: А сумеешь?
ЕРОФЕЙ: Да. Я не все буквы забыл. Я вспомню.
ГРЕК: Вслух читай!
ВОР: На фиг! Чтоб у меня потом башка месяц трещала от этой галиматьи? Хоть бы там, что занятное было! Ни в жизнь не поверю, что такой сморчок дел наворотил!
ЕРОФЕЙ: Я был не такой! Я был – вот!
ВОР: Ну?.. Не, это не ты!
ЕРОФЕЙ: Я!
ВОР: Брось! Не твоя это фотка! Скажи, Грек!
ЕРОФЕЙ: Да ты всмотрись, всмотрись!
ГРЕК: Он это.
ВОР: Грек у нас добренький… И это, скажешь, ты?
ЕРОФЕЙ: Тут везде я!
ВОР: И это?
ЕРОФЕЙ: Ну да!
ВОР: Ты что, в детстве девкой был?! Гляди, Грек! Это ж девка! И вот!
ЕРОФЕЙ: Тогда это… У меня были сестры!
ВОР: С чего ты взял?
ЕРОФЕЙ: Вот! (вынимает бумаги из папки)
ВОР: Что – вот?!
ГРЕК: Свидетельства о смерти Микулиной Дарьи Денисовны и Дашко Прасковьи Денисовны. Твоя старшая сестра была замужем.
ВОР: Это вот у него были сестры, у этого! (тычет в фото) А ты…
ЕРОФЕЙ: Это я теперь ничего не помню! Но я вспомню!
ГРЕК: Вспомнишь, Ерошка, вспомнишь!
ВОР: Да какой он Ерошка? Его заместо другого сцапали! Слышь, я бы на твоем месте обжаловал!
ГРЕК: Не поможет.
ЕРОФЕЙ: Так вы думаете?…
ВОР: Он не он, дело не его! Не ты это!
ЕРОФЕЙ: Что же мне делать?
ВОР: Сдохнуть завтра! Заместо этого! Микулина! Ты все одно не жилец!
ГРЕК: Не слушай его. Ероша. Читай. Ты родился в апреле, четырнадцатого числа…
ЕРОФЕЙ: Я?!
ВОР: Не ты, а вот он! Усатый!
ГРЕК: У каждого человека должна быть своя история.
ВОР: А на безрыбье и чужая покатит?! Ну, и хитрая ты бестия, Грек! Сам-то ты за что сел? Не помнишь?!
ГРЕК: Это уже не важно.
ВОР: Может, ты и не грек!
ГРЕК: Повторяю: теперь это уже не важно.
ЕРОФЕЙ: Мне не надо чужого дела!
ГРЕК: Не слушай Вора. С ним еще не работали, вот он и бросается на людей. Осудили тебя, значит все, что тут написано – о тебе! Твою мать звали Елена, отца – Денис…
ЕРОФЕЙ: Да, да, я помню! Припоминаю! Вот она, мама!
ВОР: Дурак! Это девчонка твоя!
ЕРОФЕЙ: Нет, это мама! Тут и написано на обороте – Елена!
ГРЕК: Лучше прочти. Еще раз.
ЕРОФЕЙ: Аглая… Это кто? Грек?!
ВОР: Какой он, к дьяволу. Грек?! Ишь как по-нашему читает! А ну, говори, кто ты есть?!
ГРЕК: Отвяжись.
ВОР: А может, ты утка подсадная?!
ГРЕК: Ты в каком веке живешь?
ВОР: Меня побрали в 2О67-м, вы уже здесь вовсю прокисали!
ГРЕК: Почему ты до сих пор при памяти?
ВОР: Потому что блатной! А ты не уходи на крыло! Ты мне это продекламируй… «Илиаду и Одиссею»!
ГРЕК: Откуда вдруг такие познания?
ВОР: От подельника. Он грамотный был, доцент! Мы с ним о многом разном базарили!
ГРЕК: Как же это он связался с тобой?
ВОР: Жизнь связала! В этой сраной стране кому, на фиг, нужны доценты?! Сперва они учебу сделали платной, чтобы такие, как я, только расписываться могли, а потом за вас принялись, шибко умных! Кого сразу замочили, кого в стены упаковали! Это вы в обычной тюряге не парились! Где спят в три смены и сидят на полу по очереди!
ГРЕК: Почему тебя не водят на перевоспитание, Вор?
ВОР: Потому что блатной, сказал же! Меня вертухай наш любит!
ЕРОФЕЙ: Тихон Сергеевич?
