Он машинально проверял манометры и указатели температуры и монотонно, многозначительно выдерживая паузы, приступил к рассказу.
– Говорят, что Пролёт со товарищами скит староверов нашли да там, вероятно, и остались: якобы уж больно тамошние бабы по цивилизации истосковавшимися оказались. А кто-то утверждает, что грохнули их, когда они выйти пытались… Про тучу говорят, что новое климатическое оружие испытывают, а мы тут вроде крыс подопытных заперты… Вот, мол, Шевченко как-то про это прознал, и деру они дали. Да только сам пойми, что все это глупости, от неизвестности чёрт-те что на ум приходит, – произнеся эти слова, оператор котельной будто бы невзначай испытующе глянул на ставшего задумчивым механика. – Или не глупости?
Механик молчал.
– Молчишь? Правильно молчишь. Я-то понимаю, что вы и сами ни черта не знаете, да только нашим горячим головам этого же не объяснишь, – после недолгой паузы с горечью продолжил Фадеич. – А еще молва ходит: бежать кое-кто собрался. Готовятся.
– Я так понимаю, имен ты называть не будешь, – без всякого вопросительного выражения сказал Степаныч.
Старик кочегар развел руками:
– А ты, видать, думаешь, что я их знаю? Знал бы – с ними бы попросился. Да только кому такой старик в пути нужен?
– Ну, ты это брось. Нашел старика! Ты еще многим молодым фору дашь. Чаю нальешь?
– А чего не налить? Только что чайник кипел.
Фадеич налил и себе, и механику, достал из закромов порядком зачерствевших пряников и уселся на свое прежнее место.
– Ну а сам-то ты что думаешь? Что за вакханалия здесь творится? – спросил Степаныч.
– Сам я, Лёшенька, ничего не думаю. Это молодым нужно что-то думать, на будущее планы строить, за семью переживать. А я свое пожил. Даст бог, все узнаем. Ну а если нет, то ничего не поделаешь.
Он не торопясь пил горячий чай, рассеянно глядя сквозь сидевшего напротив посетителя. Механик молчал, все еще надеясь услышать соображения мудрого собеседника. И, как выяснилось, ждал не зря.
– Вот тут, – Фадеич похлопал по лежавшей на краю топчана книге, – описывается, как после посещения инопланетян в нескольких местах на Земле остались какие-то зоны. В них тоже творилось всякое непотребство. Эти места вроде и остались в том же самом виде, в котором пребывали до посещения, но и назвать их частью Земли уже было нельзя. Они одновременно стали принадлежать и тому – другому, чужому для нас – миру… Трудно сказать, являемся ли мы свидетелями чего-то подобного или действительно всего лишь выступаем в роли подопытных животных в чьем-то грандиозном и тайном эксперименте. Как знать, может, наши высоколобые ученые и научились так грандиозно управлять погодой. Но кажется мне, что этой бесконечной тучей и отсутствием связи дело не кончится. Бежать кому-то одному уж точно не выход. Нужно всем вместе выбираться. Вопрос только в том, получится ли.
– Отчего не получится? Сегодня же выезжали, и вполне успешно.
– Успешно, но безлюдно…
– Да уж, – согласился с замечанием механик и, вспоминая рассказ зама, пробормотал, – совершенно безлюдно.
Засиживаться в котельной дольше механик не стал. Неловко попрощавшись, он вышел на улицу и направился к АБК, где располагалась его комната. В ворота, скрипя и подпрыгивая на глубоких выбоинах, кои на оттаивавшей дороге росли буквально на глазах, въехала вахтовка. Когда она остановилась возле столовой, из нее повыпрыгивали проходчики ночной смены и угрюмой толпой побрели в обеденный зал.
