– Я тоже надеюсь на это… Вот что, Илька, мне надо ехать обратно. Мама там сидит одна и плачет, сколько я не успокаивал её… Она и сама не верит в эту чушь, но… Если что случится со мной, зайди к Манечке, расскажи ей, как всё было…
В понедельник утром за Изей приехали… Его взяли в армейском комбинезоне, когда он выводил из сарая свой мотоцикл, собираясь на работу.
Первый допрос не принёс результатов. Уже немолодой капитан выслушал рассказ парня, ещё не зная как к нему отнестись – слишком всё было просто и ясно. Он снова прочитал заявление Липы, понимая, что зацепиться, кроме укушенного пальца подследственного, не за что. Осмотр места происшествия ничего не дал: не было ни следов примятой травы, ни других возможных улик. Да и эту девицу в их «конторе» хорошо знали – давно состояла на учёте… Но был капитан в том возрасте, когда задумываются о будущей пенсии. Звание майора уже много лет где-то зависло, и вряд ли могло выпасть ему… А тут такое дело подвернулось, как раз, кстати… Значит надо обязательно дожать, раскрутить его… Ох, как надо…
На следующий день Петьку вызвали к следователю. С девяти утра до двух часов дня он просидел в коридоре. Всё это время смотрел на проходивших людей в форме и без… Видел, как два милиционера провели хмурого мужчину с руками, заложенными за спину. Слышал чьи-то отдалённые крики… Когда он зашёл в кабинет, то от страха с трудом назвал свою фамилию…
Ему дали подписать какую-то бумагу и объяснили, что он взял на себя ответственность за дачу ложных показаний. Мужская солидарность – всегда хорошо, сказали ему, но если он не хочет тут же отправиться в камеру, то должен честно рассказать всю правду… После этого он подтвердил, что видел, как Изя, распрощавшись с ним, не пошёл домой, а вернулся на площадку… Дальше была принята версия Липы, которая показала, что там он стал приставать к ней. Она, сопротивляясь, укусила его за палец, но насильник всё равно сделал своё дело…
Следствие длилось не долго, а суд, признав Изю виновным, приговорил его к длительному сроку лишения свободы.
* * *
Прошло двенадцать лет. В один из летних воскресных дней молодая женщина с ребёнком пришли домой после прогулки к морю. Наступал вечер и зной в Хайфе постепенно спадал. Напомнив дочери, что надо помыть руки перед едой, мама отправилась на кухню, но телефонный звонок оторвал её от холодильника.
– Ма нишма? – спросил мужской голос на иврите, – что слышно?
– Аколь бэсэдэр, – как всегда ответила она, – всё в порядке. Алло, алло… Кто это? Почему вы молчите? – продолжила по-русски.
Она хотела закончить разговор, так как на другом конце провода слышалось только учащённое дыхание, но интонация голоса показалась ей очень знакомой… Это заставило прижать трубку к уху. И, вдруг, сквозь спазм голоса, из неё взволнованно вырвалось:
– Изя, – это ты?..
– Да, Манечка, – тихо прозвучало в ответ.
В своё время им мало приходилось общаться по телефону. Домашних у них не было, а он всего несколько раз звонил ей на работу.
– Где ты?
– В Ашдоде, – завтра я приеду к тебе.
– Ты знаешь мой адрес?
– Знаю, – извини, это служебный телефон, – больше не могу говорить. До встречи…
– Подожди, – назови свой номер, – я перезвоню тебе…
На этом разговор прервался, но на следующий день Изя не приехал. Прошла неделя, другая, он не появлялся… Маня уже не знала, что думать, когда в один из вечеров поздний звонок застал её за составлением балансового отчёта, который она не успела закончить на работе. Дочь с мужем давно спали, и она, оторвавшись от своей писанины, резко схватила трубку.
