Но она испугалась, открестилась, попросила забрать всё, что они давали. Слишком нездешним и пугающим выглядело это явление таких похожих на неё и непохожих одновременно красивых взрослых людей со странными лицами. Слишком страшно было, слишком непонятно, кто эти величественные и сказочно красивые люди с такими вот лицами, как будто излучающими вселенское спокойствие. Большие открытые глаза, глубокий пронизывающий взгляд, необыкновенная сила, которая буквально звенела в воздухе. Они предложили ей дары знаний, а она испугалась. Взяла лишь один – маленькую звёздочку из протянутой тонкой ладони высокого ангела, как самую маленькую конфетку с тарелки, чтобы не обидеть хозяйку и не показаться жадной одновременно.
Тогда они сказали, что это её выбор и больше она их не видела.
Тогда ей казалось, что они слишком равнодушны к её выбору. А может даже осуждают, что она не приняла их великий дар. И всю жизнь она искала людей с иными дарами и пыталась понять, кто те светлые, чья мощь её буквально потрясла до ужаса, до глубины души. Кто они, кого она ни о чём не спросила? А потом всю жизнь искала, чтобы спросить. И сейчас, когда она видела ровно такое выражение лица у совсем маленькой своей внучки, ей так хотелось перебить этот эксперимент с бабушкой и дедушкой, жизнь которых она итак знала до мелочей, и спросить, кто тебе сейчас говорит эти слова, кого ты там видишь, что ты чувствуешь?
Но малышка внезапно ответила сама:
– Не знаю, никого. Сама вижу. Здесь никого нет, кроме бабушки и дедушки.
Екатерину бросило в холодный пот. Она отшатнулась и замерла, закрыв рот рукой. Она буквально чувствовала, как кровь отлила от лица, как похолодело всё внутри. Она искала вот такое всю жизнь, исследовала человеческий мозг и психику, искала ответ на вопрос, что такое душа. И не нашла никого с такими вот способностями. А сейчас её хаотичные разрозненные мысли были считаны мгновенно, весь её внутренний диалог расшифрован малышкой и дан ответ. Всё из того же состояния созерцания и бездны, как ей виделось со стороны. Больше ничего спрашивать она не стала.
– Дедушка говорит, что каждому дано столько, сколько может вынести его душа и у каждой свой урок и свой путь. Он тебя обнимает. Говорит, что ты очень красивая, очень. Гордится тобой. В его время женщин учёных было по пальцам посчитать и он рад, что в его род пришла такая великая душа, как ты.
Детский голосок малышки звучал как будто издалека совсем незнакомыми оттенками, создавая странное эхо в комнате, где его не могло быть по законам физики. Екатерина отчётливо представила, как её дедушка в красивом строгом костюме с неизменными карманными часами ходит по квартире и напутствует её, почему-то взрослую, на работу в институте. Но дедушка этого не застал. Да и одет он был слишком не по-советски: дорогой старинный костюм и карманные часы. Слишком аристократично для советского инженера-железнодорожника пусть и с богатыми и длинными родословными корнями.
– Довольно, – сказала внезапно Екатерина. – Долго беспокоить мёртвых нельзя.
– Мы живые. Душа вечна, – ответила совсем другим голосом девочка, а Екатерина отчётливо почувствовала, как тёплая дедушкина рука погладила её по голове. Она вскинулась и выбежала из комнаты, рыдая.
Девочка медленно положила фотографию на стол. Ей было жаль, что бабушка расстроилась, но очень понравилось, как дедушка и бабушка её обнимали где-то там, в светлом облаке чего-то искрящегося. Она понимала, что одновременно сидит на стуле в зале за столом, касаясь руками плюшевой скатерти. И в тоже самое время где-то там, в золотом облаке она стоит с ними рядом и её руки обнимают красивую женщину со старомодной причёской и стройного красавца с ровными усами и часиками с парусником на крышечке.
