Дед очередной раз собрался куда-то в лес, то ли за травами, то ли за грибами. Не очень она поняла, занята была своими мыслями и переживаниями.
Временами накатывал страх: что там происходит в городе за сотни километров отсюда, стоит ли её дом, работает ли бюро, платится ли зарплата сотрудникам, не разнесли ли ещё по щепкам дачу Ефремова и бабулину заодно? Пока спросить было не у кого. Выходить на связь было рано. Прошла всего пара недель. Ещё и срок никакой. Ум подсказывал, что никто даже не хватился её ещё, никто даже не понял, что она вообще уехала из города. Да и кто её искать-то будет? Друзья знают, коллеги по работе уже давно во всём этом совместно участвуют.
Благо, её боги просто немыслимо одарили настоящими друзьями, которых ей и пророчила бабушка. Она собрала небольшое, но очень настоящее, очень верное сообщество вокруг себя, где были не только профессионалы, но и богатой души люди. Все они помогли, кто чем. Все как один молчали о том, где она скрывалась, все как один исполняли свои профессиональные обязанности как надо. Все поддержали её отъезд и руководство издалека. Все знали, что несколько недель она не будет доступна. Кто-то даже пошутил, что она едет осваивать Сибирь, чтобы открыть там головной офис и строить новые дома из местной лиственницы, потому что она невиданно хороша и почти вечная. Теперь это слово «вечная» было в каждом дне. Теперь оно легко и запросто поминалось в каждом разговоре и было о другом. О настоящем. О душе, о вечной жизни, о вечной любви и возможной вечности или каком-то очень долгом существовании для рода человеческого. И теперь ей предстояло не просто домики строить человеческие, как она шутила, а защищать Дом всего человечества и сотен или миллиардов иных миров, которые все суть есть Исток. Она даже не понимала ещё о ком или о чём все их с дедом разговоры. Пока не понимала, чувствует она его или нет. Но дед был уверен, что не просто чувствует, а живёт им. Он улыбался, хитро прищурив левый глаз. Ждал, когда она откроется полностью сама и почувствует его в каждом дыхании своём, в каждом движении жизни вокруг, в каждой секунде бытия. Исток есть. Он – всё вокруг и она часть его, его дитя, его воин, его надежда.
Дома делать было особо нечего. Еды дед оставил полно, ещё и из магазина парни какие-то привезли полмашины всего, что в огороде не росло или в лесу. Дед заказал, видимо.
Коробки с красками и альбомами она только открыла. Но на творчество пока сил не было. Она видела белые листы, разноцветные коробочки, потрогала пушистые кисти, но ничего внутри неё пока не отзывалось. Это печалило. Очень хотелось что-то сделать, что-то создать, что-то такое через себя пропустить в мир. Но где-то внутри стояла широкая, высокая и тотально чёрная стена, за которой, словно всё красивое, радостное и созидательное осталось. А пока тут она сидела в горе и печали, не понимая, как встроиться в новый мир, с чего в нём вообще начать жить.
Дед не торопит. Просто дал ей новые зацепки и новые задачи. Она воин света. Её душа вечна. У неё есть миссия – нести свет.
Обычный человек счёл бы их сумасшедшими и вызвал участкового врача и участкового милиционера. Вот только она сама с детства живёт в мире, где ничего обычного не происходит. За всем всё время фонит какое-то потустороннее, глобальное, неизведанное и связанное друг с другом сотнями непонятных связей и неразрывных нитей.
