– Слушаюсь, товарищ командир! – кривясь в нелепой ухмылке, дурашливо расшаркался перед ней Ярослав и, не дожидаясь, когда она уйдет, ввалился в комнату больного. – Здорово, дядьку! – гаркнул он с ходу – точно так же глупо и громко, как гаркнул давеча ей.
Покачав головой, Марина шагнула за порог соседской квартиры, мимолетно подумав, что, наверно, не очень хорошо поступает, оставляя старика одного. Но в конце-то концов – племянник он деду или не племянник? И вообще, что уж такого там может случиться?
Дядька лежал на спине, как в гробу, желтый, кости лица выперли.
– Ну ты, дядьку, даешь! – сказал Ярослав, приближаясь к изголовью вплотную. И вздохнул с облегчением: вот здесь, впритык, было видно, что дядька таки жив, только пребывает в глубоком, каком-то бессознательном, по всему судя, сне.
Вообще– то у Ярослава было намерение попросить у дядьки взаймы -а иначе с чего бы он к нему поперся?! Ну, конечно, отдавать бы он ему не стал – с каких, собственно, шишей? Что он, работает, что ли? Магазин держит? А и не отдаст – ничего зазорного не будет: дядька и сам бы должен понимать, что раз его единственный племянник – человек еще молодой, значит, ему деньги нужны, много денег. Тем более что у племянника такая большая проблема – героиновая зависимость. Была б анаша какая или там «экстази» – он бы и слова не сказал, ну а «гера»… тут человек и сам бы должен понимать, не маленький. И вообще, хрен ли дядьке сидеть на этих своих сокровищах? Жизнь – она придумана для молодых, а дядька Антон – он старый уже, зачем ему коллекция? А ему, Ярославу, очень бы сгодилась, ему деньги нужны, много денег! И, главное, у него уже есть один урод, который предлагает за дедовы книжки хорошие бабки… Ну, не за все, конечно, за некоторые… Все – это дураком надо быть, чтобы все сразу продать. А вот так, понемногу – почему бы и нет? Очень даже замечательно!
Вообще– то нельзя пока сказать, что над ним каплет -доза на сегодня у него есть. Должок за ним этой сволочи, Димону? Так он его сегодня и отдаст, если дед денежку отслюнявит. А чего ему не отслюнявить-то?
Он, вообще-то, дядька-то, сам падла хорошая. Мать же не просто так всегда, сколько он себя помнил, кричала: «Ограбил, ограбил твой чертов дядюшка свою сестрицу!» – «Какую сестрицу?» – спрашивал маленький Ярослав. «А мать твою, дуру!» Маленьким он не понимал, о чем идет речь, а когда вырос, этот грабеж и грабежом-то ему до поры до времени не казался. Мать, как это ни прискорбно, как всякая женщина склонна была преувеличивать такие вот наследственные потери. А дело всего лишь было в том, что его, Ярослава, дед – матери и дяди Антона родитель, собирал когда-то книжки. Не ел, не пил, от семьи, от детей отрывал, а книжечки свои дурацкие собирал. А потом, помирая, библиотеку свою не поделил между детьми, как сделал бы другой, не такой помешанный на книгах, а завещал ее дядьке Антону. Вон оно, то дедово наследство! Он уж спрашивал однажды у дядьки: а где, мол, те книжечки, что дедушка мой собирал? Вон они, стоят в красном шкафу, как миленькие, птички на корешках… Но ведь, если рассудить трезво, отрывал дед кусок-то не только у дядьки Антона, верно? А и у дочки своей Капитолины тоже! А коли так – стало быть, во всем, что тут вокруг, и его, Ярослава, доля имеется? Вот то-то и оно!
Правда, как раз сейчас ему это ни к чему – доза у него есть, денег дед даст, так что без кайфа он не останется. А вот потом… Потом, когда кайф обламывается – надо все по новой, если снова хочешь заторчать. И даже если не хочешь – все равно надо новую дозу добывать, потому что, если не уколешься – так ломать начинает, что лучше сдохнуть. Такая вот она сволочь, эта «гера»… Тут мать с отцом продашь за дозу, а не то что дядькины книжки. Но потом – оно и будет потом. Вон, Димон уж подкатывает: тащи, мол, книжки – я тебя на полное обеспечение возьму. А хочешь – деньгами дам, баксами. И, главное, книжки, гад, называет, как будто он, сука, тоже в дедовы шкафы заглядывал. Не, тут еще придется подумать… Это дураком надо быть, чтобы вот так, за здорово живешь… Хотя, собственно, почему нет? Плохо ли – полгода ни о чем не думать… Дядька спит, даст он денег или нет – это еще как повезет…
