– Это же абсурд, Матюша! Как это крысы добрые и живут у людей в клетках? Они же помойные, дикие и опасные!
Светлицкий завернул, слушая сигнал автомобиля сначала в спину, а потом впереди: на них частенько обращали внимание.
– А как вам такое? Есть фонды, где занимаются защитой, передержкой и заботой о помойных. Там же они одомашненные, ласковые. Говорят, что у крысы разум трёхлетнего ребёнка.
От шока Нина Петровна уронила изо рта кусочек кренделя и тот свалился на асфальт, мгновенно атакованный воробьями. Пернатые разбойники выслеживали добычу уже давно, прыгая от радости полакомиться.
– Фонды! Это что, им как больным детишкам денюжку собирают?
– Ага.
– Мать честная! Мир сошёл с ума! Крысам… Благотворительность? А жукам и паукам тоже помогают в их нелёгкой жизни?
Парень призадумался.
– Наверное, нет. Они же не милые и тупые.
– Ах, вот как… И чего я удивляюсь? Человек приручил и привязался. В газетах часто у молодых спрашивают: кого вы спасёте из горящего дома? Собаку или ребёнка? Многие даже не задумываются и выбирают хвостатого. Ох…
– Такие времена, бабуля, в интернете постоянно грызутся. Я выделил три группы: семьянины, туда входят неадекватные мамочки, которые считают своих ангелочков не только своим, но и общепризнанным центром мира, затем идут пугающе жуткие папаши, они обожают из своих дочек делать вторых жён по модели поведения. Да и просто те, кто видят смысл всей жизни в создании «правильной» ячейки общества и за иное осудят. За ними следуют безумные зоозащитники и просто токсичные люди.
– Токсичные? – громко переспросила женщина, – Они болеют чем-то?
Матвей усмехнулся.
– Только самими собой. Токсики, так мы их зовём, причиняют дискомфорт другим. Злят, раздражают, провоцируют, часто насмехаются над остальными, демонстрируют в большинстве негативные качества в любых отношениях. У меня в школе были очень токсичные одноклассники, вот мы и не сдружились. У них на уме одно, а я лошара, если не как все. Тут главное не прогибаться! А то они подумают, что правильно поступают. Родители точно такие же.
– Оттого ты с ними не живёшь, светик? Обижают тебя?
«Что-то я разговорился. Надо отвлечься».
Диалог был резко окончен. Как и основная дорога к парку. На смену выхлопным газам, мигалкам скорой помощи и свисту с водительских окон пришла громкая музыка, детские крики и смех взрослых.
«Только не туда…», – взмолился Матвей, наблюдая, как привязанная гирлянда из флажков будто качается не от ветерка, а от звуковой волны, исходящей из парка Победы. Белые и голубые цвета пестрились на фоне шепчущей зазывания листвы, народ облепил кусок пространства и пританцовывал в такт заводной песни.
– Туда! – отдан приказ сзади.
Коляска загудела и осознанно направилась в гущу неизвестных событий. Толпа сразу расступалась, завидев неожиданный локомотив, рвущийся только вперёд: женщины ахали, провожая взглядами сожаления Нину Петровну, мужчины посвистывали, изучая диковинный транспорт, а ребятишки хохотали и пытались на велосипедах и самокатах перегнать «повозку с бабушкой», как они кричали. У них получалось.
«Спортивная неделя для семей! Сегодня в программе четверга: мастер-класс по вышивке с бабушками, выжигание по дереву с дедушкой, прыжки в мешках с мамой и папой. Не пропустите! Есть призы! Запись у фонтана».
Большой стенд красовался прямиком на входе, и Матвей скоропостижно промчался дальше, чтобы Нина Петровна не успела прочитать содержимое. Он почему-то догадывался, что женщина не прочь потрясти стариной и разжечь в себе бывалое чувство конкуренции. Вот только самому Светлицкому колоть пальцы совершенно не хотелось.
