– Твой отец тоже скучает по тебе.
– Боже мой. Белли, просто признай, что дело не в моем отце. Ты просто бесишься из-за того, что я проведу весенние каникулы не с тобой.
– Тогда почему бы тебе не признать, что изначально ты даже не собирался звать меня с собой?
Он смутился.
– Что ж, да, я действительно не против, чтобы это было чисто мужское путешествие.
– Отлично, кажется, там будет полно девушек. Счастливо оторваться с девчонками из Дзеты. – Я поднялась с кровати.
После моих слов его шея стала пунцовой.
– Если ты не веришь моим словам, мне нечего тебе сказать. Я никогда не делал ничего, что заставило бы тебя усомниться во мне. И еще, Белли, не надо навязывать мне чувство вины из-за моего отца.
Я стала обуваться, но, будучи в бешенстве, не могла завязать шнурки, оттого что руки тряслись.
– Поверить не могу, что ты такой эгоист.
– Я? Это я эгоист? – Джереми покачал головой, его губы были плотно сжаты. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал.
– Да, в наших отношениях именно ты эгоист. Ты думаешь только о себе, своих дружках и этом тупом братстве. Я тебе не говорила, что считаю твое братство тупым? Потому что так оно и есть.
– И что же в нем такого тупого? – понизил он голос.
– Это просто кучка богатых парней, тратящих деньги своих родителей, постоянно списывающих на тестах и прогуливающих пары.
– Мы не такие, – сказал он. Мои слова его задели.
– Я не имела в виду тебя.
– Нет, имела. Что, только потому, что я не студент-медик, это делает меня ленивым сынком богатых родителей?
– Не перекладывай свой комплекс неполноценности на меня, – сказала я, не подумав. Прежде у меня возникали такие мысли, но я никогда не озвучивала их. Конрад был студентом-медиком. Конрад учился в Стэнфорде и подрабатывал в лаборатории. Джереми же всем говорил, что он изучает пивологию.
Он изумленно посмотрел на меня.
– И что ты имеешь в виду под комплексом неполноценности?
– Забудь, – сказала я, но было уже слишком поздно. Я уже видела, что наш разговор зашел дальше, чем я предполагала. Хотелось обернуть время вспять.
– Если тебе кажется, что я настолько тупой, эгоистичный и расточительный, почему ты все еще со мной?
Но прежде чем я успела ответить, прежде чем я успела сказать ему, что никакой он не тупой, эгоистичный и расточительный, прежде чем я успела остановить эту бессмысленную ссору, Джереми сказал:
– Да пошло оно все. Я не буду больше тратить твое время. Давай разойдемся.
И я сказала:
– Прекрасно.
Я потянулась за сумкой. Я ждала, что он меня остановит, но он этого не сделал.
Всю дорогу до дома я плакала. Не верилось, что мы расстались. Я надеялась, что Джереми позвонит мне ночью. Была пятница. Он уезжал в Кабо в воскресенье утром и не позвонил даже тогда.
Все каникулы я слонялась по дому, ела чипсы и плакала.
– Расслабься. Единственная причина, по которой он тебе не звонит, заключается в том, что звонить из Мексики очень дорого. Вы помиритесь на следующей неделе, гарантирую, – успокоил меня Стивен.
Я была уверена, что он прав. Джереми надо было немного развеяться. Что ж, хорошо. Я собиралась пойти к нему, когда он вернется, извиниться и объяснить, что я совсем не то имела в виду. Мы помиримся и будем встречаться дальше, словно ничего и не было.
Стивен действительно оказался прав. Мы помирились через неделю. Я пришла к нему и извинилась, и он тоже извинился. Я никогда не спрашивала его о том, что произошло в Кабо. Я даже не предполагала, что мне есть о чем беспокоиться. Джереми был парнем, который любил меня всю жизнь, а я была девушкой, которая верила в эту любовь. И в этого парня.
