Обстоятельства, это такие штуки, которые могут так припереть в жизни, что небо с овчинку покажется. Говорят, лучше жалеть о содеянном, чем о несбывшемся, а как там на деле, одному богу известно, да и то говорят, не всегда.
Утром, попив крепкого чая и перекусив бутербродами, мастер решил начать ремонт от обратного, то есть от последнего повреждения. У него была неплохо оборудованная мастерская, где присутствовал даже – компрессор. Машина за ночь оттаяла в гараже и уже набрала тепло, попугаи не дрались и весело щебетали, и мастер, засучив рукава, принялся за работу.
У Жигулей выпрямлять вмятину на переднем крыле за колесом, наверное, самое трудное дело. Туда никак и ни чем не подлезешь, а менять крыло дело дорогое и хлопотное… Хотя, впрочем – нет! Русский человек всегда найдёт – выход, правда, беда заключается в том, что выход он ищет только после того, как умудрится найти – вход.
Народные умельцы придумали некую хитрость. В это неудобное место они заталкивали камеру от футбольного или волейбольного мячика, и надували её компрессором до тех пор, пока вогнутая часть крыла не встанет на место, что мастер и сделал.
Компрессор натужно работал, дрожащая стрелка давления угрожающе подходила к делению с цифрой 10. Оба попугая, заворожено наблюдая в клетке застыли на месте, Борька увлеченно держал в руке шланг от компрессора, в предчувствии, что крыло у машины вот-вот выправится…
– Пох, пох, пох, по-о-ох… – тяжко пыхтел деревенский компрессор.
– Десять атмосфер, десять, это уже много, это столько, сколько пальцев у тебя на руках – не отводя взгляда от стрелки манометра, четко сказал один попугай.
– Да отвяжись ты, без тебя знаю… – отмахнулся Борька от попугая.
– Ты где так машину уделал…? – спросил его второй попугай.
– По-о-х, по-о-о-о-х, по-о-о-о-ох, по-о-ох… – как курица натужно кудахтал компрессор.
– Слушай, трави воздух, камера столько не выдержит, и бабахнет, и мы улетим вместе с клеткой к чертовой матери! – разом забеспокоились два попугая.
– Пшшшшшш… – стал стравливать воздух специалист. Попугаи облегченно вздохнули.
– Чего молчишь? Ты где так машину свою ухандокал…? Олух царя небесного! – снова спросил второй попугай.
– В Караганде! – опять отмахнулся Борька и стал делать какие-то вычисления.
– 77 разделить надвое… – вслух произнёс мастер.
– 38 с половиной! – подсказал попугай. – Слева от тебя лежит калькулятор – махнул он крылом, но Борька почему-то повернул голову вправо. – Слева, это со стороны сердца и противоположно руке, которой ты пишешь – с поддёвкой прощебетала весёлая птица.
– Да иди ты со своими советами! – снова махнул рукой мастер и стал во второй раз усердно накачивать камеру.
– По-о-о-х, по-о-о-о-ох, по-о-о-о-ох… – из последних сил старался двухцилиндровый компрессор под вытаращенные глаза двух попугаев.
– Дурак! Трави воздух, за 10 атмосфер на приборе перевалило, о себе, если не думаешь, хоть нас пожалей! – лихорадочно забились в клетке две птицы. – Ты же прибора не видишь! Он сзади тебя! Сзади, это со стороны твоей широкой спины, тебе нужно смотреть в обратную сторону…! – в панике надрывался второй попугай.
Ещё чуть-чуть, и крыло встанет на место… Крыло стало уже выправляться, мастер довольный уже расплылся в улыбке.
– Бах! – с хлопком крыло встало на место. – Бабах!!!!!!!! – через тысячную долю секунды взорвалась камера волейбольного мячика.
Оборона прорвалась с другой стороны. Этот взрыв был такой страшной силы, что Борька получил тяжеленную такую контузию. Попугаев смело вместе с клеткой, в мастерской посыпались стёкла, а по всей деревне завыли собаки. В разбитые стёкла полетели снежинки…
