Поезд мне было не обогнать, поэтому в вагоне я снова взяла тайм-аут.
Остается сорок, тридцать, двадцать минут: еще чуть-чуть, и я опоздаю… Я выбегаю из шумного метро на улицу, мчусь через дорогу до перекрестка. Льет дождь. Дорога в лужах, и, поскользнувшись на мокром асфальте, я чуть не грохаюсь. Промокаю насквозь. «Давай, давай, Юлька!» – кричу я себе чуть ли не вслух. Мой порыв пугает меня. Никогда еще я не чувствовала себя более бесстрашной и от этого счастливой и возбужденной. И вот, когда до заветного дома остается совсем немного, мой пыл начинает гаснуть под порывами ветра и неугомонного дождя.
– Идти мне туда или нет? – спрашиваю я себя, почти достигнув цели.
В этот момент открывается входная дверь. Я оборачиваюсь. Позади стоит худой, полусогнутый старик, он смотрит на меня одобрительно и кивает: дескать, пропускаю вперед. «Когда не хватает смелости победить страх, всегда найдется тот, кто сзади вежливо толкнет тебя в пропасть», – думаю я и делаю шаг.
Внезапно я попадаю в мир суетливого сюрреализма. Шумный коридор: люди, люди, люди. И совершенно никому нет дела до промокшей девочки с дрожащим от холода и страха лицом. Я прохожу в актовый зал, в неумолкающий улей, сажусь в свободное кресло и направляю свой взор на промокшие насквозь кроссовки. Носок вверх, вниз, вверх-вниз, вверх-вниз. Томительное ожидание…
Только немного успокоившись, я замечаю, что с каждой минутой улей становится все тише и тише. Люди расходятся.
– Все уже закончилось, что ли? – спрашиваю я у блондинки, что сидит рядом и строчит в своем усыпанном стразами телефоне.
– А? Да, давно. Еще минут сорок назад.
У меня начинается резь в животе. Вот же… Что делать? Впервые я чего-то по-настоящему захотела, ну, кроме воплощения в жизнь моих бесконечных фантазий о Марке, – и у меня нет даже шанса это осуществить.
* * *
Я выхожу в коридор. Вновь люди, люди, люди. Такие же, как я, – одновременно дрожащие от страха и самоуверенные, желающие воплотить свои неуемные мечты. Или мне кажется и они другие? Смотрю в окно и ищу ответ где-то там, за стеклом. Дождь перестал, только ветер тревожит деревья.
– Ай-яй-яй, юная леди, вас все ждут, а вы не спешите…
Оглядываюсь: учтивый старик вновь передо мной.
– Это вы мне?
– Конечно! – Он говорит так, будто мы знакомы всю жизнь и специально договаривались об этой встрече. – Пойдемте.
Мы идем по длинному, темному коридору, где, кроме нас, никого нет, только ряды закрытых дверей тянутся справа и слева. Вскоре мне начинает казаться, что меня похитил злой волшебник и ведет меня в свое подземелье. Как только мы входим в какое-то полутемное сырое помещение, он начинает жаловаться на холод. Я едва сдерживаюсь от смеха. Точно, подземелье.
Здесь даже есть своя баба-яга. Она встает из-за стола и идет к нам навстречу: мощная, грозная и напористая. Этакая мымра из знаменитого фильма про служебный роман. Всем своим видом она демонстрирует, что делает мне величайшее одолжение. Потом она говорит и говорит, жутко монотонным стальным голосом, как я должна сесть, как встать, как и что прочитать, – но все, что я должна запомнить и исполнить, пролетает мимо моих ушей. Приходится делать вид, что я все понимаю, – и я киваю.
Это похоже на какую-то пародию. Это точно пробы в кино? Я словно девочка, которая готовится прочесть стишок на своем первом утреннике. Остается поправить бант и встать на стульчик, чтобы порадовать Деда Мороза и родителей. Я послушная. Поэтому делаю все, как они велят, и – выдыхаю.
