Страх
как
норма
жизни
Timor est emendator asperrimus2
Целый день мы с Лехой бродили по городским развалинам. Это был заброшенный район, здесь уже лет двести никто не живёт, и мы любили шариться по этим необжитым местам. Люди не сами ушли отсюда – нет, их грохнули другие люди. Ведь раньше постоянно воевали. Убивали друг друга почём зря и совсем не умели бояться.
Над нами висело тяжёлое осеннее небо, но дождя не было. Несколько раз вроде начинал накрапывать, но не более того. До вечера блуждали по улицам, заросшим травой, изредка встречая диких кошек и собак. Я всё больше молчал, а Леха трещал без умолку. Рассказывал о всякой чуши – увидит что-нибудь, вспомнит историю, абсолютно не относящуюся к увиденному, и начинает трещать. И ещё он умел задавать вопросы, на которые я никогда не смог бы ответить, даже если бы получил два высших образования. Или наоборот, спрашивал такое, о чём должен знать и пятилетний ребёнок.
– А правда, что раньше люди не боялись? – спросил Леха, глядя вслед убегающей вдоль улицы собаке. – Как-то не верится.
– Наверно, – ответил я. – Я не знаю. Слышал от деда, что люди лет триста назад были другими. Не познавшими страха.
– Как можно – не бояться? – Леха в своём репертуаре. – Страх – это жизнь.
– Вот и померли все. Без страха-то.
Мы шли мимо огромного дома, обнесённого гигантской каменной стеной. Раньше здесь жили богатые люди, а сейчас здание смотрит на мир пустыми глазницами окон. Внутри давно уже ничего не осталось, кроме голых стен – мародёры времен последней войны всё растаскали. Высокий забор в некоторых местах разрушен, и уже не защищает дом, в котором больше никто не живёт.
Что нас здесь привлекало? Не знаю. Интересно бродить по этим старым улицам и представлять, что когда-то по ним ходили другие люди. Наверняка они были похожи на нас. Разве что бояться не умели, что и привело их к гибели.
– Сань, а собаки тоже боятся? – спросил Леха, когда дошли до конца забора, больше напоминавшего крепостную стену.
– Наверно, – ответил я и провел рукой по шершавой бетонной стене. – Но не так, как мы.
– А как?
Нет, Леха меня с ума сведёт! Всего лишь на два года младше, а вопросы из него сыплются, как из пятилетнего! И – главное – как отвечать на такие вопросы? Как боятся собаки? Как боятся люди?
– Лёх, отстань, а? Откуда я знаю, как боятся собаки? Берут и убегают!
– А почему люди не убегают, когда нужно бояться? Почему сидят и дрожат от страха?
– Задолбал! Откуда мне знать? Так положено. Традиция такая. Нужно бояться. Страх – это жизнь! Отстань, а?
Леха обиделся и замолчал. Мне даже стало его жалко. Все-таки неплохой малый, я, кроме него, почти ни с кем не общаюсь – сверстники совсем отупели на дурацких сериалах. А Леха – умница, всегда пытается докопаться до сути вещей, хотя иной раз это его качество меня бесит.
– Ладно, Леха, не обижайся! – я хлопнул товарища по плечу. – Ты задаешь такие вопросы, которые ставят в тупик даже взрослых.
– Похоже, взрослых мои вопросы иногда даже пугают, – грустно ответил он.
Я промолчал.
До вечера почти и не разговаривали. Так, перекидывались двумя-тремя фразами, и разговор снова затухал. Прогулявшись по одной улице, свернули на другую и прошли до конца, а потом вернулись. Перед нами лежала пустошь километров в пять шириной. А за ней начинался город. Нормальный город, с электричеством и канализацией, с удобными домами, школами и больницами.
