Басовитый голос воеводы был слышен далече, и Васька, испугавшись привлечь постороннее внимание, мгновенно подскочил почти вплотную к Бобрику:
– Не пожар, дядька Бобрик, но аз не знаю, что и хуже…
4 глава
– Глаголь, не томи! – насупился воевода – ибо попусту лясы точить некогда мне!
– Дядька Бобрик, дай мне сотню дружинных воёв! Боярышню Зореславу, дочь Добромысла, надобно из полону половецкого освободить, покуда не успели вороги её в Степь увезти! – с отчаянной решимостью выпалил Васька – челом тебе бью, воевода!
– Да откуль те известно про набег половецкой?! – удивлённо поднял брови Бобрик – заставы, сторожи наши про то ведать не ведают, и к нам гонцов-скоровестников не шлют! А ты сразу – набег!
Васька было замялся, открыть ли воеводе тайну свою, но перед его глазами возникло суровое лицо Рода с нахмуренными бровями, и он решился:
– О том набеге мне сам Род глаголал токмо что! Он же скоро повелел и сию девицу освободить, да на княжий двор Осьмомысла её доставить. Равно же и батюшку её, боярина Добромысла сюда пригласить. А боле мне ничего не ведомо!
– Ро-о-од?! – басом протянул воевода, а сам внимательно вглядывался в лицо Васьки, уж не шутковать ли с ним вздумал дерзкий десятник?! Но парень был серьёзен и смотрел на него тревожно и умоляюще. И Бобрик смягчился:
– Вася, ты в уме ли? Можа, горячка у тя? Так поди приляг, на сегодня от всих справ освобожу, да велю девкам взваром малиновым тя напоить. А завтра и поговорим…
Но едва воевода успел толком досказать, как на княжий двор влетел молодой ратник на взмыленном коне:
–Половцы! Половцы!!
Молодой кмет с южной заставы мешком свалился с седла, и рухнул на выбитую до каменной твёрдости гладь в редких и чахлых островках вытоптанной и желтеющей травы. В его спине зловеще торчала половецкая стрела. Через мгновение рядом с хозяином упал и его боевой конь. К ним тут же побежали князевы люди…
– Воевода, дай мне сотню дружинных! – повторил свою просьбу Васька – было велено не медлить ничтоже!
– Бери сотню Бора! Скоро велю! А самого сотника Бора шли ко мне, справа ему будет ныне дружину вести на ворога – молвил потрясённый воевода – а како вернёшься обратно, тотчас стрелой ко мне! Говорить будемо! Уяснил?!
– Уяснил, дядька Бобрик! Исполню, как велишь – уже на бегу откликнулся Васька. А широкий княжий двор уже гудел, как потревоженный улей. Спустя час Василий, гордо подбоченившись, ехал рысью во главе сотни ратников. Они пошли налегке, захватив с собой лишь трёхдневный запас провизии. Оберег Рода, будто живой, соскользнул с Васькиной шеи, и уютно расположился в гриве между ушей его вороного. Серебристая змейка, образовавшаяся в центре символа солнечного круга, указывала направление пути. "Прям, как компас работает!" – с восхищением подумалось Ваське. В том, что он выполнит справу сию десятник ничуть не сомневался. Правда, его рациональный разум учёного точила одна мыслишка: а чем же так важна девица Зореслава, что сам Род, творец всего сущего и отец богов Прави, за неё хлопочет?! Но Василий быстро успокоил себя тем, что при следующей встрече с Родом он обязательно спросит его об этом. Тем временем, основные силы княжьей дружины скороспешно собирались в поход на ворога, разоряющего южные окраины княжества. Раненый дозорный пришёл в себя и поведал, куда движутся половцы и каким числом. Русичам оставалось лишь захлопнуть мышеловку и примерно наказать татей. Об этом и толковали, стоя на высоком резном крыльце княжьего терема сам Осьмомысл, его воевода Бобрик и сотник Бор, только что получивший из рук князя знак тысячника. И от великой чести княжеской улыбка радости не сходила с лика сурового и закалённого в боях воина… Спустя сутки скорого пути дозорные Васькиной сотни увидали в степи половецкий обоз. Серебряная змейка-ящерка на обереге Рода приняла прежнюю форму, а сам амулет снова оказался на шее Василия.
