Тогда Корозов решил сам разрубить гордиев узел. Взял билеты на другой спектакль с ее участием, и они с Ольгой заняли свои места. Исподволь Глеб надеялся, чем черт не шутит, вдруг на этом спектакле появится молодой человек. Но прошло все представление, зрители с одобрением принимали Нарлинскую, некоторые оживленно вскакивали с мест, кричали слова одобрения, между тем, парня в зрительном зале не было. И в этом оживлении его очень не хватало.
По окончании представления, Глеб и Ольга отправились за кулисы. Там стояла обычная суматоха, какая бывает среди работников театра после представления. Суетились работники сцены, что-то перетаскивали с места на место, покрикивали друг на друга. Толкались актеры, на ходу переговаривались, поспешая кто куда.
На Еву Корозовы наткнулись около гримерной комнаты, на двери которой была наклеена афиша с ее портретом. Глеб взял девушку под руку и удержал на месте, выражая восхищение ее дарованием. Он намеренно преувеличивал свой восторг, высказывая слова признательности за ее игру. На самом деле было не совсем так. В игре Евы не было ничего особенного, но Глебу надо было расположить Нарлинскую к себе.
Она с любопытством смотрела на него. Высокий, мускулистый с приятным волевым лицом и упругим голосом, он определенно производил хорошее впечатление. Тихо поблагодарила в ответ. А Глеб продолжил:
– Мы крайне сожалеем, что оказались такими недогадливыми и не принесли с собой букет цветов, чтобы преподнести вам.
Ева улыбнулась, в глазах плавало прежнее любопытство.
Не отрывая взгляда от ее лица, Корозов пытался по глазам угадывать ее истинную реакцию на его слова. Хотя понимал, что она неплохая актриса, и должна не только прекрасно играть на сцене, но в совершенстве владеть своим лицом в любой обстановке. Как бы между прочим заметил:
– А еще мы сожалеем, что на спектакле не было молодого человека, который на одном из прежних представлений весь первый акт выносил к вашим ногам по цветку роз. Вы помните это? – спросил.
– Да, – коротко ответила она и снова замолчала.
Глебу почудилось, будто он с нею разыгрывает какую-то маленькую сценку из пьесы с двумя действующими лицами. Он напирает, она гасит его напор. И никто не выигрывает. Каждый остается при своих. Глеб взглянул на жену, ища поддержки и продолжая говорить:
– Со стороны это было очень красиво, весь зрительный зал одобрял поступок молодого человека, и было за что.
– Это действительно было сказочно! – поддержала мужа Ольга.
– Меня это смущало, – негромко призналась Нарлинская и опустила глаза, словно сконфузилась.
В этот миг Корозову она показалась маленькой беззащитной девочкой, которая стесняется собственного успеха, и он попытался придать ей уверенности в себе:
– Напрасно вы себя так чувствовали, по всему было видно, молодой человек в вас очень сильно влюблен.
Ева пожала плечами, качнула головой и не совсем убедительным тоном сказала:
– Я не знаю.
– Но имя-то его, надеюсь, вы знаете. Такие поклонники – это редкость! – надавил Глеб.
– Откуда же я могу знать его имя? – безразличным, но явно напускным тоном произнесла девушка. – Нет, конечно.
Глеб обратил внимание, как она чуть напряглась, перестала отвлекаться на проходивших мимо актеров, направлять внимание на их слова, обращенные к ней. Чувствовалось, что ее ответ не соответствовал действительности.
– А мне показалось, что вы знаете этого почитателя, – подтолкнул он.
