Через некоторое время фортепьяно замолкло, и девушка вошла в кухню.
– Вы уже здесь. Как идут дела?
– А вы хорошо играете.
– Спасибо за комплемент.
– Я устранил две течи. В ванной комнате из-за заводского дефекта неправильно отцентровали прокладку, в результате клапан неполностью перекрывал гнездо крана. А вот на кухне брак допустили наши слесари при монтаже водопровода. (Он старался как можно умнее выразить свою мысль). Кто-то смонтировал вентиль, а подтянуть кран-буксу или попросту накидную гайку забыл. Вот смотрите, проверяйте. Если нет претензий, то распишитесь в заявке о выполненном заказе.
– Так, на кухне всё нормально. Пойдём в ванную. Здесь тоже чисто. Сколько я вам должна?
– Что вы, что вы. Мы устраняем свои погрешности. А они проявляются только вовремя эксплуатации. И вот ещё что. На кухне после мытья посуды обязательно хорошенько пролейте гребёнку горячей водой.
– Какую ещё гребёнку? Она у меня, кстати, лежит в ванной, у зеркала.
– Да, нет. Это совсем не то. У нас в сантехнической науке гребёнкой называют трубу, которая подходит к санприборам на кухне – к раковине и дальше к ванной и умывальнику. Соединяется она обязательно с сифонами. Всё это устройство отдалённо, конечно, напоминает гребёнку. Знаете, для чего ставится сифон?
– Понятия не имею. Но слышала это слово. Наверное, немцы изобрели.
– А вот и нет, – уже как-то поучительно произнёс Иван. – Сифон – слово греческое, и изобрели его древние греки. Это изогнутая трубка с коленами разной длины для переливания жидкостей из верхнего сосуда в нижний. Вода в сифоне находится постоянно, но в процессе эксплуатации обновляется. Постоянное присутствие воды в сифоне не даёт возможности, простите, проникнуть неприятному запаху в жилое помещение.
– Вот как интересно, – удивлённо сказала девушка.
– Ещё бы. А чтобы сифон всегда действовал нормально, его надо периодически промывать горячей водой, тогда там не будут задерживаться остатки после мытья посуды.
– Спасибо за совет и подсказку. Мне, как молодой хозяйке, это надо знать. Порядок-то в доме – всегда за женщиной.
Девушка неожиданно запнулась. Но потом посмотрела в сторону фортепьяно, на котором стояла ваза с фруктами.
– Хотите яблоко?
– Я не знаю. Зимой это такая редкость в наших краях.
– Берите, берите, – и она протянула ему самое большое яблоко.
– Спасибо. Я потом. А играть на этом инструменте, наверное, трудно?
– Научиться играть, в принципе, может каждый. Было бы желание и терпение.
– Что серьёзно?
– Да. Но исполнять произведения как Ван Клиберн…
– Это кто?
– Это знаменитый американский пианист. Таких виртуозов – единицы.
– А что для этого нужно?
– О-о-о! – многозначительно протянула девушка. – Это дар божий. Чтобы хорошо играть, надо иметь отменный, а лучше абсолютный слух. Музыкальное ухо – это внутреннее чувство, постигающее взаимный склад и согласие звуков.
– А если есть музыкальный слух, то сколько времени надо, чтобы освоить в совершенстве этот инструмент?
– Да и с хорошим слухом может не получиться хорошего исполнителя. В одном человеке должны мгновенно во время игры пробудиться, прорваться его характер, манера, почерк, паузы. Даже внешность и настроение значат многое. Ой, да я вас, наверное, задерживаю?
– В общем…
– Хорошо. Я поняла. Скажите, что на прощание вам исполнить?
– Я как-то по радио слышал, есть такой полонез, правда, кто его сочинил и как он называется, я не запомнил, но мелодию помню.
