Убей или умри. Том 1 - страница 22

Симба набрал 8 баллов и был с этим результатом где-то в серединке. Бисквитик и та взяла 5. Даже Юмми осталась среди тестеров. А я вылетел. И винить здесь некого. Сам себе дурак. Стоял бы себе спокойно в сторонке и ждал, пока время выйдет. Так нет же, повёлся на красивые сиськи и все просрал. Правильно говорит Степаныч с оптовой базы: все беды от баб. Двух встретил сегодня, и обе подгадили.

В вестибюле у выхода снова стояли столы. Вместо регистрации сейчас там раздавали деньги. Девчонки сверяли фамилию по списку и выдавали уже заготовленные тёмно-коричневые конверты. Столов было много, процесс шёл быстро. Вылетевшим не платили ничего.

Симба зарулил туда буквально на пару минут и вернулся, смущённо пряча конверт во внутренний карман куртки. Даже пересчитывать при мне не стал. Какой тактичный.

Мы вышли на крыльцо. Симба вытащил сигу, но крутил в пальцах, не прикуривал.

– Ты чего сиськи мнёшь? Поехали, мы ещё в универ успеем на последнюю пару.

– Может, Настюху подождём? – спросил Симба.

– Жди, – коротко бросил я и побежал вниз по ступенькам.

Я не собирался никому строить обиды. Но представив, что сейчас встречу девушку, из-за которой я вылетел, понял, что сорвусь на неё, наору и потом буду жалеть. Пускай лучше Симба ловит свой шанс. Кореш, зная мой характер, спешить не стал. В электробус я сел в одиночестве.

Только сейчас я понял, что игра мне понравилась. Ладонь ещё помнила рукоять меча, непослушную, тяжёлую, очень настоящую. В отличие от гладиаторских боёв в киберспорте, этот мир был очень реальным. Кроме двух тупых неписей, будто нарочно сделанных так, чтобы отличаться от людей, всё остальное полностью обманывало мои органы чувств. Словно это был не вирт, тщательно отрисованный дизайнерами, но всё равно искусственный, а настоящий портал в другую реальность. И мне туда хотелось. Хотелось, как наркоману, просидевшему четыре года в завязке и сорвавшемуся. Хотелось до ломки: адреналина, битв, превосходства… Всего того, что не может дать мне эта вселенная.

Ещё хотелось забить в глотку Лансу его высокомерие. Тогда в столовке мне показалось, что он узнал меня. Прошло немало времени, счёт его боёв давно перевалил за тысячу, но тех, кто поимел этого ублюдка, можно было пересчитать по пальцам. Пусть тогда он был таким же сопливым юниором, как и я. Поражения всегда запоминаются сильнее, чем победы.

Универ встретил пустыми коридорами. Пары закончились, и только на кафедрах слышались живые голоса и звонкий смех. Аспиранты клеили первокурсниц. И те и другие задерживались после пар: одни из-за работы, вторые ради любопытства и новых знакомств.

Я направился в деканат. Оплату за второй семестр надо было внести ещё две недели назад. Мама всё тянула, ждала, что «набегут проценты». «Все богатеи с этого живут», рассказывала мне она. «Нам зарплату задерживают, а сами деньги в банк, и крутят там, и крутят». Я сомневался, что на кредитные деньги на карточке может что-то нарасти, но спорить с мамой – себе дороже.

Наш факультет был бедным. Вздувшийся линолеум пестрел вмятинами там, где под ним подгнили доски. Светильники на потолке горели через один. Обшарпанные двери, парты, исписанные мудростью поколений студентов, и потоковые аудитории, в которых гулял такой сквозняк, что зимой все сидели в куртках.

Проходной балл на социологию был низким, платников мало, да и оплата самая скромная по универу. Кому в век победившей бюрократии нужны социологи? Ладно ещё, что на работу не берут, как бы скоро с такой профессией не начали отстреливать.