– Я работал с этими делами, Саша, – сказал Клеточников.
– Но дела старые. «Земли и воли» уже нет.
– Но есть люди, которые были участниками организации тогда, а ныне состоят в «Народной воле».
– Думаешь, они смогут работать со старыми списками?
– А почему нет? Поэтому я и вытащил из дел ряд листов.
– Вытащил? А этого никто не заметит?
– Думаю, что нет. Хотя кто знает? Но все равно это спасет наших товарищей.
– Что ты сделал с листами?
– Уничтожил.
– Как?
– Швырнул их в камин…
***
В двери постучали.
– Наконец-то!
Михайлов открыл. Гройзман вошел в квартиру.
– Саша, ты вызвал меня по срочному делу?
– Да. Потому даже не соблюдал осторожность. Пусть шпики доложат, что ты заходил ко мне. Это сейчас не важно.
– Что-то случилось?
– Да. Берг вызвал сюда агента, который тогда сдал всех членов Исполнительного Комитета «Черного передела».
– Это когда у них накрыли две типографии?
– Да. И ныне этот агент в Петербурге.
– Он пришел за нами. Его имя?
– Я не знаю его имени. «Игла» – вот его главное прозвище.
– «Игла»? И что нам дает его кличка в Третьем отделении?
– Мой человек узнал не только его кличку, но и отметку о его последнем месте работы. Харьков. Императорский университет. Нужно узнать, сколько у нас есть людей из Харькова. Это сузит поиски.
– А среди кого искать?
– Среди групп, я думаю.
– Но среди каких групп? Среди вассальных или среди союзников17?
– Нужно искать среди союзников. В первую очередь среди них. И медлить с этим не стоит. «Игла» может проникнуть и в боевую группу. А тогда он будет знать все наши планы.
– Я займусь этим сразу.
Когда Гройзман ушел Михайлов взял чистый лист бумаги и стал чертить прямоугольники, помечая каждый из них латинской буквой. Печальный опыт «Черного передела» заставлял задуматься.
***
Он много работал именно над структурой «Народной воли». Это должна быть тайная и хорошо законспирированная организация. Потому Михайлов выдвинул такую формулу: «организация – централизация – тайна».
Высшая власть в «Народной воле» принадлежала Собранию, которое избирало Исполнительный Комитет. Там были только многократно проверенные люди. Но и Комитет нужно было контролировать. Михайлов знал, что такое неограниченная власть и к чему это может привести. Потому и была создана администрация, которая контролировала Комитет и печатные издания организации.
Комитет и администрация руководили группами как боевыми, так и общереволюционными. И вот на этом участке Третье отделение могло внедрять своих агентов. Особенно в состав групп союзников и в так называемые временные боевые группы…
***
Петербург.
Квартира Гройзмана.
3 апреля, 1879 год.
Николай Гройзман собрал у себя троих членов администрации «Народной воли». Он вызвал их через эстафету, по экстренному делу, что отлагательств не терпело. Потому собрались они быстро. Уже через три часа у Гройзмана были молодая Вера Фигнер (Вера Топни-Ножка) и пятидесятилетний Андрей Иванович по прозвищу «Слесарь». Его фамилии Гройзман не знал. Да никто в организации ей не интересовался. Предпочитал он называться Андреем Ивановичем – пусть так и будет.
– По вашему лицу, Николай, я вижу, что-то случилось, – вместо приветствия сказал Андрей Иванович.
– Я надеюсь, что дело срочное, – сказала Вера. – Меня оторвали от важной работы.
– Здравствуйте, товарищи. И собрал я вас по весьма важному делу. Пренебрегать которым нельзя. Потому все иные дела следует оставить. И вас, Андрей Иванович, я вызвал не просто так. А как специалиста.
