– Вы думаете, эти два события как-то связаны между собой? – Андрей Ильич с любопытством смотрел на Разумовского.
– Понятия не имею! Но, согласитесь, странно, что два основных сотрудника лаборатории, на которых держалась вся научная работа…
– Да, это странно. А в каких отношениях между собой были Ивушкин и Кочетов?
– Да в нормальных! Понимаете, мы много лет работаем вместе, лет пятнадцать, если не больше, с момента создания лаборатории. Мы уже стали одной семьей. И отношения между сотрудниками можно назвать почти родственными. У нас даже семьи образовались на почве совместной работы. Вот у Саши Ивушкина жена Светлана тоже генетик и тоже сотрудник нашей лаборатории. Миша Николаенко женился на лаборантке, ну, тогда еще лаборантке Ульяне Свиридовой. Прекрасная семья. Все мы занимались одним делом, жили одной жизнью, дышали одним воздухом.
– И никаких противоречий между сотрудниками? – вставил Володя.
– Ну, конечно, противоречия периодически возникали. Но это были рабочие противоречия, текущие, так сказать. Ничего необычного. Как у всех.
В дверь постучали, и, не дожидаясь разрешения, в кабинет вошла строгая красивая дама в очках, на вид ровесница доктора Разумовского. Она была красива строгой, надменной, неувядающей красотой истинной аристократки.
– Вы заняты, Георгий Иванович? Извините… – дама повернулась уйти, но Разумовский ее остановил.
– Галина Евгеньевна, случилась беда. Юру Кочетова убили…
Андрей Ильич с любопытством отметил, что лицо вошедшей словно окаменело, ни один мускул на нем не дрогнул. И голос не дрогнул тоже. Железная леди молча посмотрела на Разумовского, потом перевела взгляд на посетителей.
– Это люди из полиции? – поинтересовалась она у Разумовского.
– Да, это следователь Андрей Ильич Ракитин с помощником. А это наша сотрудница Галина Евгеньевна Воронцова, ведущий сотрудник нашей лаборатории, моя правая рука.
Ракитин, нехотя поднявшись из кресла, кивнул даме. Та, мельком глянув на него, уставилась на своего начальника.
– Сначала Саша, теперь Юра. Что все это значит, Георгий Иванович? – спросила она требовательно, будто призывала к ответу Разумовского. Тот только растерянно пожал плечами. – Как его убили?
Она почему-то спрашивала у своего начальника, а не у следователей. Неужели была уверенна, что Георгий Иванович все знает?
– Нанесли несколько ударов ножом в живот, – пояснил Ракитин.
Между сотрудниками лаборатории разыгрывалась какая-то немая сцена, подтекст которой пока ускользал от следователя.
– Надо организовать похороны, Галя, – тихо произнес Разумовский.
– Я займусь этим, – кивнула дама и повернулась уходить.
Ракитин молча, но выразительно посмотрел на своего помощника. И тот, уловив мысленный посыл, вскочил с места и ринулся следом за железной леди.
– Галина Евгеньевна, можно поговорить с вами минуту?
А Андрей Ильич не торопясь отыскал в планшете фотографию с камеры видеонаблюдения и показал начальнику лаборатории.
– Скажите, вам знакома эта женщина?
– Конечно, – кивнул Разумовский, – это Ульяна Свиридова, наша сотрудница.
Хлебников, деликатно подхватив под локоть Галину Евгеньевну, вывел ее в коридор и остановился у распахнутого в августовский, благоухающий ароматами цветов вечер, окна.
– Скажите, а какие были отношения у Кочетова с этим пропавшим Ивушкиным?
Железная леди удивленно приподняла тонкую изящную бровь:
– Я обязана отвечать на ваши вопросы? – Какой-то несолидный вид был у этого паренька. Хотя помощник следователя все-таки, лицо официальное.
