Зажмуриваюсь, пытаясь оттолкнуть надежду. Нет, я не могу. Я подставил Эбби, когда был слишком уверен в себе. Только мысль, что Ребекку может ждать похожая участь, вызывает желание вырыть собственноручно себе могилу.
– Это не сработало с Эбби, я больше не собираюсь рисковать.
С этими словами покидаю машину, направляясь к дому, чтобы собрать сумку в Чикаго.
Я знаю, что только после этих слов до Гарри дойдет вся суть. Он знает какая цена у чрезмерной самоуверенности. Это стоило Эбби ног. Стоило танцев.
Свет горит во всем доме, значит мама всё ещё не спит. Открывая дверь в дом меня встречает громкий звук телевизора, который исходит из гостиной комнаты.
Преодолевая коридор, заставляю себя смотреть на фотографии на стенах. Смотреть на то, чего я лишил Эбби. Смотреть и заставлять надежду гаснуть.
В гостиной нахожу маму и Эбби, которые усеяны скомканными салфетками вокруг. Внутри все теплеет, когда вижу, что Эбби начала открываться маме. Она услышала меня. Малая часть груза покидает мои плечи, делая эту ношу легче.
Они смотрят в телевизор, вытирая красные и опухшие глаза, когда на экране показывают похоронную процессию. Настолько увлечены, что даже не замечают моего присутствия.
– Детройту стоит ожидать затопления?
Мама и Эбби синхронно дергаются, бросая в меня мокрые от слез салфетки. Выражениях их лиц убийственные, красные носы и глаза выдают то, что они за телевизором провели весь день.
– Стоит ожидать убийства! – громко восклицает сестра, ставя на паузу сериал.
Мама счастливо улыбается, видя её настроение. Жизнь постепенно возвращается к Эбби. Я чувствую сильнейшую гордость. Мою семью не сломать, мы сильнее всей жестокости мира. Мы сломаемся в процессе, но в конце выйдем чертовыми победителями.
Сокращаю расстояние между нами, целуя маму в щеку, зарабатывая ревностный взгляд со стороны Эбби. Я ухмыляюсь, притягивая руку и дергая её за волосы. Сестра ударяет меня несколько раз и громко смеется. Настолько искренне и ярко, что клянусь, моё сердце на секунду останавливается от переизбытка чувств.
Моя семья стоит риска. Стоит свободы. Стоит всей тьмы, которую прошел и принял в себе. Я дойду до конца ради них. Ради того, чтобы каждый день слышать смех Эбби, видеть счастливую улыбку мамы. Они заслуживают жизнь полную свободы, и я добьюсь этого ради них.
– Я уезжаю, – мои резкие слова рассеивают их счастье, сменяя выражение лиц на грустные.
Мама кладет свои руки мне на щеки, всматриваясь в глаза. Я прячу всю тьма настолько глубоко, чтобы это никак не запятнало их свет. Смягчаю взгляд, кладя свои руки поверх маминых. Она никогда не узнает настолько чудовищен её сын. Я никогда не стану причиной её страха.
– Куда? Зачем? – спрашивает, продолжая держать меня за лицо.
– В Чикаго, на пять дней, – с облегчение выдыхает, когда озвучиваю свои короткие сроки пребывания.
Разлука в два года, когда создавал бизнес по приказу отца в Чикаго, сильно ударили по маме. Они были одиноки, но у меня не было другого выбора, как оставить их. Я не мог тогда ослушаться отца.
– Бизнес? – интересуется Эбби, все её тело выдает напряженность.
– Бой. Я должен выиграть и вернуться обратно.
Мама отпускает моё лицо с поникшем видом. Она знает, что я делаю это по принуждению, и это тяготит её. Тяготит то, что она не может защитить своего ребенка. Но мама не знает всей правды. Она не знает, что её сын убийца и чудовище на ринге.
