Убить миротворца - страница 21

Кажется, все было против волонтерского контракта. Кроме денег, конечно.

Стояла жара, сопровождающий Сомова офицер из вербовочного агентства то и дело вытаскивал из кармана платочек и вытирал им лоб. С облегчением он сообщил Виктору:

– Теперь симулятор. Минут двадцать, а потом – все, финита.

– Финис коронат опус.

– Что?

– Показывайте симулятор.

Его усадили в кабинке, имитирующей корабельный инженерно-ремонтный пост. Почти всю аппаратуру он знал, о чем и сообщил сопровождающему. Судостроитель обязан такое знать.

– Отлично. Сейчас вам сымитируют восемь стандартных ситуаций, требующих вмешательства корабельного инженера в боевой обстановке. Вы не против?

– Разумеется, нет.

Его собеседник вышел из кабины. Погас света, включилась аппаратура. Сомов был совершенно в себе уверен. Что такое космический корабль он знал, как никто на Терре.

…Один раз он решил задачу оптимально. Еще с одной задачей Виктор справился, что называется, правой рукой через левое ухо, но все-таки справился. А все остальное… два общих пожара, полный выход из строя ходовой части, полный выход из строя системы связи – как внутренней, так и внешней, потеря половины экипажа, и, наконец, взрыв корабля.

Он вышел из симулятора, чувствуя нестерпимый стыд пополам с досадой. Сомов понял: ему на роду написано заниматься спасением кораблей от неприятностей, он будет флотским офицером, он научится выходить сухим из любого лиха и неясно, какого ляда он до сих пор строил свои лоханки, – вытаскивать их у косой из-под носа куда приятнее… А сержант с его этими тухлыми глазами – только временная неприятность. Вполне преодолимая.

Вербовщик встретил его изумленным возгласом:

– Вы уже практиковались?

Виктор не понял.

– Вы… вы… Обычно такого уровня достигают на четвертом месяце обучения.

«Почему они никак не поймут, кто я, что я? Никак не поймут».

– Я Виктор Сомов.

Ему следовало посоветоваться с Катенькой, а уж потом подписывать контракт. И Виктор хотел было потянуть, сказать, мол, так и так, нужен денек-другой на размышления… А потом плюнул и подписал.

Видит Бог, он любит Катеньку, очень любит. Никогда никого так не любил. Но службу он выбрал себе точно так же, как и женщину: по наитию. Почувствовал, как тянет его сюда… И ничто теперь не способно было своротить Сомова с этого пути.

Старик из вербовочного агентства, уладив дело, сообщил ему:

– Вы нравитесь мне, молодой человек. Приятно брать на флот человека, которому не понадобилось вживлять электрод в центр романтического идиотизма…

– Устали?

– Что? Да, устал. Привык быть военным человеком, на старости лет не хочу в отставку. Хотя бы так, хотя бы вербовщиком… И то – лучше. Тем более сейчас.

«Смотри-ка, совсем иначе заговорил». Старик, тем временем, продолжал:

– Я сорок лет был мирным военным. Флотский артиллерист, которому ни разу не пришлось стрелять по настоящему врагу… Вряд ли вы способны понять, насколько это может быть тоскливо. Не подумайте, я не выживший из ума кретин, я прекрасно понимаю: Терре-2 ни разу не пришлось воевать в открытую, и отлично! Лучшего не придумаешь. Но чертовски неприятно уходить, так и не попробовав того, к чему тебя готовили всю жизнь. Теперь другие времена. Нам придется драться. Многие приходят ко мне с глазами, как после косметической операции, возьмите, – говорят, – хочу воевать за Терру… или вот еще вариант: хочу воевать с женевцами! Как вербовщик и как терранин я должен бы радоваться подобному боевому духу в массах. И даже подогревать его в… эхм… клиентах. Но мне больше импонируют люди, которые просто решили как следует поработать. А знаете почему?