Инфополе даже поделилось картинкой, как Мастгар идет по аудитории и от его «музыки ветра» выстреливают из шкафов методички, падают вазы, хлопают ставнями окна.
– Заседание кафедры переносится на… – я запнулась, судорожно прикидывая – когда лучше собрать подчиненных вновь. Но фразу закончил Вархар. Я думала, проректор сильно занят – распекает Гандалию на все корки. Но его голова высунулась из зазора между дверью и косяком.
– На понедельник! – гаркнул Вархар. – Завтра – выходной. Суббота как‑никак. Какие уж тут заседания? В субботу у нас традиционные танцевальные вечера.
Он хмыкнул на мой взгляд «Медузы Горгоны» и исчез из виду. Дверь кабинета с грохотом захлопнулась и слегка подребезжала от возмущения. От косяка отвалился кусок размером с грейпфрут и с глухим звуком упал на пол. И как Академия вообще простояла столько лет? При таких студентах, при таком проректоре и при таких‑то преподах?
Ах да, преподы!
Шеренга «каменных троллей» как по команде повернула головы в мою сторону. Наверное, такими взглядами и встречали каннибалы‑папуасы залетных европейцев в своих джунглях.
– Все как сказал проректор, – вздохнула я, сдаваясь на волю аргументов Вархара и с ужасом думая о завтрашнем танцевальном вечере.
Шеренга преподов даже не шевельнулась.
– Вре‑мя‑я! – сложив ладони рупором через весь холл «подсказал» Драгар. Не без труда подавила я желание провалиться в подпол и помыть там, увиливая от бродячего, вопреки законам физики, электричества. Закусила губу и заставила себя взглянуть в глаза страху. В глаза толпе «каменных троллей».
Леплеры традиционно похрюкивали, скандры и мрагулы по‑езенграсовски улыбались, истлы довольно скалились. Таллины застыли соляными столбами, а сальфы опасливо косились то на меня, то на соседей.
Выручила бесценная инструкция Вархара.
– Ага, – с притворной рассеянностью произнесла я. – Простите, размышляла, кого лишить премии. Задумалась. Да‑да, время то же!
Хрюканье стихло. Улыбки мгновенно стерлись с лиц преподов, а сами лица резко вытянулись и погрустнели.
– А‑а‑а? Ольга Искандеровна? Сегодня некоторые вам даже помогали.
Гримаса обиженного в лучших чувствах ребенка на лице орга‑Мастгара производила неизгладимое впечатление. Для пущего эффекта скандр ковырял носком кованого сапога пол. С жалостным скрипом крошились плиты, и каменный песок фонтанировал во все стороны. Да так удачно, что долетал даже до лиц ближайших преподов. Сальфы расчихались, но усиленно притворялись, что не поняли – в чем дело. Истлы терли глаза и демонстрировали клыки. Мрагулы и скандры отплевывались, конечно же, попадая в соседей. Леплеры взирали на смачные подарки на собственной одежде с таким удивлением, словно никак не ожидали такого поворота событий. И стреляли в «виновников торжества» горящими взглядами. Наверное, именно после таких взглядов Лиция регулярно лишалась зубов. Таллины озирались с таким видом, словно не понимали – как их вообще угораздило попасть в этот зверинец.
Мастгар обвел соседей взглядом, исполненным святой невинности и глубочайшего изумления. Сложил брови домиком, руки за спиной. Пожал плечами и продолжил ковырять лаз на нижний этаж.
– Всем работать! – я снова вспомнила рекомендации Вархара и крикнула так, что шеренга синхронно подпрыгнула. Сотрудники развернулись как солдаты на параде – одновременно и в одну сторону – и замаршировали на кафедру.
