Он низкого роста. Очень худой. С кривыми зубами. По всему телу должны быть синяки и кровоподтёки, но на морщинистой коричневой коже разглядеть их трудно. На указательном пальце вросший перстень-печатка с книгой на фоне водопада.
Князь выглядит несчастным и уставшим стариком. Смертельно уставшим.
Экран терминала обновляется. Выводятся сведения о повреждениях. Надломы каких-то хрящей, рогов, какие-то неполные переломы… Дид ничего в этом не понимает. Решает обратиться с запросом в сеть на следующей вспышке… Ясно только то, что в итоге князя удушили.
Били-били, а потом удушили? Странно.
– Формальный вопрос: это действительно ваш отец? – спрашивает следователь.
– Да… Да, это он.
Генти Лала снимает очки, опускает голову, отворачивается. Что-то шепчет себе под нос на своём языке.
Генти – большой, неповоротливый, пухлый. Надутое лицо не выражает никаких эмоций… Совсем не похож на князя. Разве что цветом кожи. И говорит без акцента. Лишь иногда забывает слова.
– Мы закончили? – спрашивает внешник Куприян. Он стоит поодаль, скрестив руки на груди. На труп смотрит с откровенным омерзением.
Дид кивает:
– Итак, сегодня рано утром вертолёт с князем Сабином и тремя сопровождающими прибыл на вокзал Алговы. Вот этот вертолёт на снимке, верно?.. Пилот был?
– Нет, – отвечает Куприян. – Был автомат.
– Допустим… Следующий вопрос: откуда прилетел князь? Из Оранжевого Княжества?
– Видимо, – пожимает плечами внешник.
– Если я не ошибаюсь… Простите… – вмешивается Генти, – Если я не ошибаюсь, отец был с официальным визитом у наших соседей, в Высоком Княжестве, в горах. Он писал мне оттуда позавчера… Просил, чтобы я его не встречал.
– И я догадываюсь, почему, – усмехается Куприян.
– Почему? – спрашивает Дид.
– У вас же там ещё фотки, да? Там должна быть одна… Вы сразу поймёте, товарищ следователь.
Они сидят в зале ожидания в больнице. Здесь пусто и сумрачно. Во всех окнах – одно большое серое облако. Робот-уборщик завис над пятном на полу. Раскидал порошок и выжидает. На диване спит, завернувшись в плед, какой-то дядя в дырявых носках. Увидев эти носки, Куприян сказал: «Видали, а? Цивилизация! Автоматизация! Планирование! Ха-ха!»
Следователь Дидерик показывает фотографии на портативном терминале.
– Вот делегация выходит из вертолёта. Четверо. Все чалмаши. Один из них князь Сабин. Кто остальные?
– Я не знаю, – отвечает Куприян. – Представляете, а?! Я получил такие директивы от программы: встретить, проводить, обеспечить. Никаких досмотров, никакой проверки документов… Глупость, да? Вот и мне кажется… Это же дикари. Да они бомбу могли протащить в своём сундуке!
Чалмашский юноша беспокойно дёргается.
– Дикари! – громко повторяет внешник. – А мы с ними цацкаемся.
– Уважаемый Куприян… Разве вы обыскиваете гостей, когда зовёте их в свой дом? А нас звали… Долго звали. И мой отец решился. Первый из оранжевых князей… И мне очень неприятно слышать от вас эти… Эти… оскорбления.
Куприян хмыкает и делает неопределённый жест рукой.
– Генти, вы можете сказать, кто сопровождал князя? – спрашивает Дид.
– Отсюда сложно различить… Как это… Черты лица.
– И он ничего вам не сообщал в письме?
– Нет.
Следующая фотография. Крупным планом два великана-чалмаша. Одеты в чёрные шаровары и стёганые узорчатые безрукавки. На квадратных лицах одинаковые татуировки: то ли голубые змеи, то ли реки, вьющиеся по тёмной коже.
Генти произносит что-то вроде «рынды». Поясняет:
