Тут я наконец приоткрыл глаза. Не потому, что это обыкновенно при пробуждении, а из-за необходимости понять, что же произошло. Была бы зима, в темноте я бы не увидел ровным счётом ничего. Но сейчас уже рассвело, и можно было, не напрягаясь, отчётливо увидеть обстановку. Перед глазами травинки. Я лежу на земле. И по ощущениям, как-то странно лежу. Голову тянет вниз что ли. Попытка приподняться, и стало ясно, что я оказался на уклоне кювета, и головой как раз вниз. Неуклюже в такой позе стал перебирать руками и ногами, чтоб не сползти по траве ещё дальше. Как же ломит и руки и ноги. Но больше всего болит голова, значит, это была основная причина тяжести, когда я ещё лежал ногами кверху. Встал на ноги в самом низу уклона, кювет неглубокий, и можно видеть полотно дороги. Я обомлел.
Зрелище непривычное. Именно непривычное. Такое не только не каждый день увидишь, но и, скорее всего, такого вовсе не должно быть. Во всяком случае, при нормальных обстоятельствах такое не планируется, чтоб стать неотъемлемой частью жизни. Но и непривычное – это не самое главное. Ужасающее. Наверно, это самое подходящее слово. Тем, кто не обладает крепкой психикой, лучше на такое не только не смотреть, но и не знать о подобных вещах. А ведь кому-то не по своей воле пришлось стать непосредственным участником этого зрелища. К сожалению, на дорогах редкий раз случаются такие происшествия.
Первое на что уставился мой взор – был Икарус. Всё-таки красный цвет легко виден на фоне другой цветовой гаммы, и даже небольшое его количество будет всегда отчётливо видно, если общий фон не является таким же красным. Но вот красного в его облике осталось совсем мало. Собственно, только по оставшейся задней двери и части правого борта, которые мне видны, только и возможно опознать Икарус, который ещё минуту назад был в нормальном облике. Передняя дверь отсутствует напрочь. Передней части нет вовсе, а там, где были фары и бампер, теперь неразборчивое месиво из железа, каких-то проводов и прочих деталей, по останкам которых не определить, чем они являлись изначально. Через обнажившуюся настежь кабину отчётливо просматриваются передние пассажирские сиденья, застывшие в несколько несуразном виде, а рядом колышутся шторки. Снаружи перед кабиной на асфальте лежат несколько человек, и вокруг всё усыпано мелкими осколками. Понятно, что их выбросило после удара через образовавшуюся дыру. У таких Икарусов не было штатных ремней безопасности. Если бы были, то эти люди сейчас остались бы на своих местах и обмякли бы, повиснув на этих ремнях. Но вот они лежат неподвижно на жёсткой поверхности. Глядя на них, неясно – мертвы они или без сознания.
Вся эта неприглядная картина была рассмотрена и оценена мгновенно. Не понял, как я мог вылететь через боковое окно, не почувствовав самого стекла, ведь мне известно, что разбить его не так просто. Ещё и улетел достаточно далеко. Дальше, чем те бедолаги на асфальте. Вон оно – то окно, за которым я сидел. Второе справа после передней двери. Стекла нет. Межоконная стойка изогнулась, а в стенке борта образовалась выпуклая волна. Ясно, от удара кузов тут же смялся, а стекло резко лопнуло, разорвавшись на множество маленьких осколков. Автобус от удара резко вывернуло под углом к дороге, именно поэтому меня по инерции выбросило в окно, а не впечатало в спинку сиденья передо мной.
