…Центр города Виноградов представлял себе очень неплохо, поэтому по пути от метро сверялся только с номерами домов. Однако вывеску магазинчика с немудреным названием «Коллекционер» вполне можно было пройти, не заметив.
– Покупаете? Продаете?
Владимир Александрович не сразу понял, что обращаются к нему. Худощавый мужчина неопределенного возраста, оказавшийся на пути адвоката, был одет так, как, на памяти Виноградова, одевались советские инженеры, когда их посылали в колхоз, или в подшефное хозяйство – Владимир Александрович, прежде всего, обратил внимание на застиранную вязаную шапку незнакомца, и на его спортивные штаны с вытянутыми коленками. И только потом перехватил очень внимательный, быстрый и цепкий взгляд незнакомца – такой взгляд, которого никогда не встречается у алкоголиков и нищих, но который нередко бывает у профессиональных карточных игроков.
– Простите?
Неожиданный собеседник заметно смутился, и все-таки еще раз уточнил:
– Что-то интересует? Вы туда? – Он показал рукой на вывеску у входа, но, поняв по выражению лица адвоката, что тот не расположен к общению, куда-то отступил и растворился в зимних сумерках.
И, уже взявшись за ручку двери, Владимир Александрович понял, кого напомнил ему этот персонаж. Типичного водителя-нелегала, охотника на пассажиров в аэропорту! Или спекулянта чеками возле валютной «Березки» из давнего прошлого – те тоже изо всех сил пытались раньше остальных перехватить клиента, в надежде заработать на этом свою трудовую копеечку…
Кабинет директора нумизматического магазина, куда Живчик провел Виноградова, ничем не напоминал, разумеется, ни таинственную сказочную пещеру, ни бронированный бункер. Обыкновенная тесная чистая комната с плотными шторами, офисной мебелью и с обязательными для первого этажа решетками на окне. Был, конечно, достаточно современный компьютер, а также и немного оргтехники, сейф для бумаг и цветы на подоконнике.
Единственное, что сразу привлекало внимание любого посетителя – поясной портрет дамы средних лет, в парадном пышном платье старинного кроя, и с таким лицом, которые теперь встречаются только в музеях. Вид у женщины на портрете был настолько серьезный и важный, а рама картины выглядела так дорого, что Владимир Александрович даже не сразу сообразил, что это не более, чем репродукция, отпечатанная с фотографии на холсте.
– Добрый вечер.
– Здравствуйте. Проходите, присаживайтесь… – в кресле директора, за столом, по-хозяйски расположилась коротко стриженая, подтянутая и загорелая не по сезону брюнетка, которой на вид можно было бы дать и тридцать пять, и пятьдесят с лишним лет. Она, безусловно, заметила взгляд Виноградова, поэтому сразу же пояснила:
– Не узнаете? Императрица Мария-Терезия.
И привычно дополнила, не дожидаясь вопросов:
– Она правила в XVIII веке, и до сих пор считается едва ли не единственной женщиной-нумизматом в истории.
– Неужели? – Вежливо удивился Владимир Александрович.
– Да, пожалуй, она одна… на память приходит еще только балерина Ирина Баранова. Ее коллекция продавалась в Швейцарии в тысяча девятьсот восемьдесят четвертом году, – хозяйка подала руку и представилась:
– Мария Леверман.
– Адвокат Виноградов. Можно просто Владимир.
Каждый раз он чувствовал себя в подобных ситуациях очень неловко, не совсем представляя, положено ли по современным правилам этикета пожимать даме руку, или ее следует поцеловать. Кто их знает, этих современных деловых теток. Вроде, мы и не на Западе, но и не в девятнадцатом веке… Вполне можно, в общем, по физиономии схлопотать вместо конструктивного диалога или светской беседы.
