Разум Кэла соотносит эту сцену с тем, что могло случиться с Марго, и его начинает трясти; перед глазами все плывет. Кэл прижимается к деревянной поверхности стола лбом и делает несколько медленных, продолжительных вдохов и выдохов. В таком положении он проводит несколько минут. Потом распрямляется, судорожно собирает листки бумаги, испещренные датами и вопросительными знаками, и дрожащей рукой ставит книги на полки.
Совершенно изнуренный, Кэл покупает в буфете сэндвич, чтобы съесть его в машине, и покидает атриум библиотеки, провожающий его гулким эхом шагов. Чтобы не вспоминать о Марго, Кэл переключается на мысли о Крисси. И на то, что подавило присущую ей прежде жизнерадостность, тихое, но абсолютное счастье. «Надо будет снова попытаться с ней поговорить; мне следует быть понастойчивей», – решает Кэл, откусывая сэндвич по дороге к парковке (он слишком голоден и не в силах утерпеть).
Да, он обязательно поговорит с дочерью! Позднее. Вечером. И они докопаются до сути, выяснят причину того, что с ней происходит.
В кармане вибрирует мобильник, и Кэл, помня о том, что обещал не пропускать сегодня звонки от жены, жонглирует сэндвичем и бутылкой с водой. Но на экране высвечивается другой номер. Как странно, что Энди надумал позвонить ему именно сегодня. Хотя голос в телефоне звучит устало и надсадно, воображение Кэла рисует ему образ, сохраненный памятью: высокий светловолосый парень, затащивший его в паб тем жутким летним днем, когда все остальные его просто не замечали. Кэл помнит, как Энди рыдал над кружкой с пивом: бойфренд его сестры сломался без Марго так же, как сломался и он сам. С тех пор они оставались на связи. Правда, созванивались нечасто, в последнее время – раз или два в год.
– Как поживаешь, Энди?
Кэлу слышится хрип Энди, которого не было, когда они в последний раз разговаривали. Энди так и не бросил курить. На самом деле он многого не сумел: найти новую любовь, жениться, наделать детей.
– Да вот, решил тебе позвонить. – Энди уже не хрипит, а кашляет. – Она мне приснилась минувшей ночью.
Кэл мог бы рассказать Энди о Дюбуа. Он один из немногих, кто почувствовал бы ужас так же остро. Но Энди – слабый человек. Стоит ли подвергать его подобному испытанию?
– Он приближается, помнишь? – По телефонной линии до Кэла доносятся печаль и смирение. И находят в нем зеркальное отображение.
– Да…
Энди никогда не забывает про ее день рождения. В этом году Марго исполнилось бы пятьдесят четыре года. Дата кажется значимой, тайна ее исчезновения до сих пор тяготит и незримо гнетет их обоих. Перед глазами Кэла всплывает образ женщины под одеялом, с бесполезной, уже ни на что не годной рукой, со скрюченными пальцами и сломанными ногтями.
Он сглатывает.
– Увидимся в парке? На ее скамейке?
– Я буду там.
Скамейка – их веха, привязка. Кэл ходит туда дважды. Сначала с матерью, а потом с Энди. Но никогда – с обоими вместе.
Вот она – проблема пропавших людей. Марго не заякорена в этом мире. И некуда пойти ее оплакать. До недавнего времени Кэл тешил себя мыслью, что сестру, возможно, и не надо оплакивать, ведь у ее истории пока нет конца. Кто знает, может быть, Марго просто сбежала от них, уехала без всяких объяснений. И живет где-нибудь без него и без Энди. Это лучший исход, который Кэлу рисовала фантазия. Но теперь он вынужден допустить худший вариант. Кэл не может поделиться своими предположениями с Энди. Пока не время. Иначе тот изведется, исстрадается. Предположения коварны – нужны факты. А их нет.
