Ваня взял бинт из стеклянного шкафа и крест-накрест связал Юлию Владимировну сначала с сиденьем стула, потом с его спинкой, затем привязал руки женщины к ее телу.
– Подонки! – закричал Натан Перельман. – Немедленно отпустите Юлию Владимировну! Лучше свяжите меня! А еще лучше – убейте! А еще говорят, что снаряд дважды не попадает в одну воронку. В Америке, может и не попадает, а в нашей стране, в течение полусуток, антисемиты могут дважды и даже трижды издеваться над одним и тем же старым евреем.
– Натан, не выпендривайся, – улыбнулся Скоморох. – Я тебе обещаю, что ни один волос не упадет с твоей лысой головы. У нас с тобой, дружище, вековой спор. Ну вот смотри, у вас, у евреев, есть свое замечательное государство. Я в прошлом году там отдыхал. Получил удовольствие по полной программе. Почему же наши Гройссманы, Циммерманы, Коломойские и десятки других не уехали в Израиль, а захватили здесь газеты, банки, телеканалы, пароходы и заводы? Ладно бы, если бы наш народ от этого богател, как в Америке или Канаде. Так нет, все наоборот. Чем Беня богаче, тем Иван беднее. Ты мне можешь объяснить в чем причина? – Для меня Беня такой же негодяй, как и вы. Он сейчас живет в Женеве, а я из-за его дел страдаю. – А чего же, если он такой плохой, тамошние раввины его обожают?
– Я-атеист, – твердо сказал Перельман. – Поезжайте в Женеву и спросите раввинов, почему им нравится Беня. – А это правда, что Гитлер считал, что христианство вы нам специально подбросили, когда ваши храмы разрушили? – Вы нашли большой авторитет в христианском вопросе. Человек, убивший шесть миллионов людей только за то, что они евреи, наверное не мог простить Иисусу его еврейское происхождение. – Вот тут мы тебя и поймали, Натан. Не может быть еврей атеистом. Если ты не веришь в Бога, не чтишь тору, не обрезан, зачем ты считаешь себя евреем? Ты – мазохист? Ты любишь страдания? – Потому что евреем был мой отец, его дед, деда прадед. Им было гораздо тяжелее, чем мне. Это уже не зависит от веры. Это карма, которую каждый еврей проносит от рождения до смерти. Я однажды спросил Рэбе, почему, когда в газовых камерах сжигали народ Книги, у Бога были дела поважнее, чем спасение народа.
– Еще одно доказательство твоей неискренности. Не может еврей-атеист, посещать синагогу. И что тебе ответил твой Рэбе?
– Он сказал мне, что народ мой был наказан за грех неверия.
– Значит, за таких, как ты?
– Может быть.
– Я бы на твоем месте покрестился бы, Натан, чтобы избавить свой народ от страданий.
– Мой друг-одноклассник принял христианство. От этого он не стал счастливее, а мой народ не перестал страдать. Так вот Рэбе еще добавил, что мы все до сих пор ведем себя, как малые дети и не можем понять логику поведения взрослого отца, который желает нам добра. Другими словами, пути Господни неисповедимы. Такое объяснение меня не устроило. Если Господь равнодушно смотрит на истребление тех, кого он создал по образу и подобию своему, может быть лучше верить в случай? Или мутацию? Например, ваши дети будут только наполовину извергами, а с внуками уже можно будет иметь дело.
– Вот видишь, Натан, – усмехнулся Скоромох. – Ты сидишь передо мной, как змей-искуситель, и пытаешься посеять во мне сомнения в вере. Я могу сейчас просто дунуть, и тебя не станет. В отличие от тебя, Натан, я человек верующий и больше скажу, фаталист. Я верю, что Бог столкнул нас с тобой не напрасно. И теперь только от тебя будет зависеть судьба Юлии Владимировны. Откажешься признавать себя виновным в организации побега Пермана и ты увидишь, что может сделать Ваня с этой прекрасной женщиной.
