Убийца с лицом ребенка - страница 67

– Тамбовский волк тебе товарищ, – выкрикнул Ваня.

– А господа офицеры заподозрили, что я помог Перману бежать. Они попросили меня написать эту бумагу, – он махнул головой с беретом в сторону валявшихся обрывков явки с повинной на полу, – и я пошел им навстречу.

– Вы звонили в СБУ, Василий Васильевич? – как можно спокойней спросил Скомороха следователь.

– Это были не наши ребята, – ответил Скоморох. – Мы со старыми… – он сделал паузу, – людьми не деремся.

– А где же сейчас находится Перман?

– По информации Перельмана, он скрывается в городской синагоге.

– Вы это серьезно? – спросил Горпищенко. – Вызовем спецназ СБУ для штурма синагоги?

– Я просто пошутил, – объяснил Перельман.

– Вы свободны, Натан Мойсеевич, – сказал Горпищенко. – Примите мои извинения. Вы видите, мы с утра еще даже не ели. Товарищи тоже устали. Нас всех поджимают сроки.

– Понимаю, – смущенно сказал Перельман. – Спасибо вам за высокую оценку моего труда. – До свидания, товар… господа!

Перельман почему-то снял берет и начал его мять в руках. Желто-синяя гематома обнажилась.

– Подождите, Натан Мойсеевич, – сказал Горпищенко и набрал номер телефона. – Следователь прокуратуры Горпищенко. Кто сегодня забрал подследственного Пермана? Так. Как называется? «Москоляку на гиляку»? Сколько было человек? А почему вы не отобрали объяснение у потерпевшего Перельмана? Чтобы к девяти утра у меня на столе были рапорты всех полицейских и отобрано объяснение у потерпевшего Перельмана. Понятно? Натан Мойсеевич, пойдемте, я дам распоряжение, чтобы вас отвезли на работу.

– Нет-Нет, – замахал руками Натан Перельман. – Я доеду на маршрутке, не волнуйтесь, спасибо, что все разрешилось.

– Сколько лет вы работаете в СБУ, Василий Васильевич? – спросил Горпищенко, когда Перельман ушел.

– Я не обязан отвечать на ваши вопросы, – хмуро ответил Скоморох.

– Взяткодатель Перман находится в общественной организации «Москоляку на гиляку». Для того, чтобы это узнать, не надо было даже ехать в больницу. Надо было просто позвонить. А вы были там, арестовали врача, не взяли объяснения с полицейских, дежуривших в больнице, отобрали у невиновного человека явку с повинной. Это я сейчас буду звонить Червоненко и докладывать ему об уровне вашей подготовки.

– Слушай, Алексей, – почесал свою макушку Скоморох, – действительно, вышла промашка. Мы виноваты, не спорю. Но мы же хотели, как лучше. Давай не усугублять. Я сейчас смотрел на этого… Перельмана и вспомнил, что он двадцать лет назад спас мою жену от рака. Даже жена забыла как его зовут. Тогда он был моложе. Я его просто не узнал. Он меня тоже. Я тогда работал учителем истории в сельской школе.

– Ладно, Василий Васильевич, не будем скандалить, но Пермана надо от этих бесшабашных ребят забирать.

– Есть еще порох в пороховницах, капитан? – оживленно спросил Скоморох. – Доставим беглеца в прокуратуру?

– Вы же знаете, Василий Васильевич, я двужильный. Слава нации! – Смерть врагам! – ответил Скоморох

Орест Иванович Медведько, прокурор города, не доверял никому и никогда. Даже собственной жене, красавице Зинаиде, директору Центрального гастронома города Коблевск. И всегда оказывался прав. Работая помощником прокурора самого глухого района области, к которому нужно было добираться сначала поездом до железнодорожного вокзала соседнего города, затем пересаживаться на автобус, следующий через пять сел к поселку городского типа Березноговатое и оттуда снова автобусом до автовокзала своего района, он всегда приходил на работу раньше всех, осматривал тщательно столы всех сотрудников, их личные записи, перебирался к столу прокурора, рылся там и только потом садился за свой стол, разворачивал завтрак – бутерброд с ливерной колбасой, яблоко и кусочек пирога или торта и с аппетитом все съедал. Однажды в столе следователя Прохоренко он нашел тетрадку, что-то наподобие дневника, и забыв про завтрак, с упоением углубился в чтение.