– Прохоренко, говорите? – записал зам. начальника. – Так шестидневная война была больше, чем двадцать лет назад.
– За что купил, за то и продаю, – скромно ответил Медведько.
Еще через две недели он прочел в тетрадке Прохоренко запись о том, что прокурор района вызвал его для беседы и настоятельно рекомендовал ему смыться из района немедленно и уехать в район не ближе, чем пролив Беринга, чтобы о нем забыли компетентные органы. А в это время уже началась перестройка, прокурор района ушел на пенсию и прокурором района стал Орест Иванович. В оранжевую революцию новая власть перевела его в областной центр сначала прокурором Центрального района, где он пробыл десять лет, пока Скоморох не предъявил ему подписку о его вербовке негласным сотрудником КГБ. Перепуганный Медведько тут же написал заявление на увольнение, но Василий Васильевич, ярый приверженец революции достоинства, сказал ему слово в слово то же, что и когда-то зам. начальника КГБ: «Вы нужны Революции и стране. Мы будем рекомендовать вас прокурором города, если будете выполнять все наши рекомендации.» Верный своей привычке все высматривать и вынюхивать, никому не доверять, Орест Иванович создал в прокуратуре отдел компьютерных программ, в задание которого входило записывать разговоры подследственных и адвокатов, а также всех сотрудников прокуратуры и печатные копии прослушки ежедневно класть ему на стол.
После того, как Орест Иванович узнал, что жена Зинаида ему изменяет, он решил не разводиться, не рушить семью, не потому что он так сильно любил жену, наоборот, он стал презирать ее и относиться к ней брезгливо, но уход от нее мог повлиять на его карьеру, а нужно было еще поднимать детей. После подробностей в тетрадке он стал заниматься с ней сексом в извращенном виде. Сначала Зинаида отказывалась, плакала, уходила на несколько дней из дома, утверждала, что они не собаки и не кошки, а люди, что ей больно, и стыдно, и неприятно. Однако Орест Иванович был непреклонен и объяснял ей, что он может заниматься с ней сексом только таким образом, через задний проход, что это доставляет ему удовольствие, а значит, когда-нибудь это понравится и ей.
– Лорик, – так она называла его, – но ведь это противоестественно. Может тебе нужно пойти к врачу? Принять какие-нибудь таблетки. В конце концов, – предложила она, – все задницы одинаковые. Может быть, тебя возбуждают мужчины? Сейчас это в порядке вещей. Я не буду против.
– Нет, – говорил Орест Иванович, – похлопывая ее по полной заднице, как кобылицу. – Меня возбуждаешь только ты.
Это была неправда. Это просто было пожизненное наказание за измену, даже в свои шестьдесят пять, он принимал горстями Виагру, чтобы регулярно два раза в неделю унижать и растаптывать жену. Выросшие сын и дочь никогда не знали о мучениях и страданиях матери, потому что ей было стыдно признаться в том, что ее муж а их отец, очевидно, психически нездоров, и она уступает ему только для того, чтобы сохранить семью. Она никогда не догадывалась, что поведение мужа было тесно связано с ее изменой в далеком забытом богом районе, когда она была молода и красива. И не подозревала, что в комнате психологической разгрузки при полицейском горотделе, ее муж, под воздействием Виагры сотворяет с другими молодыми женщинами чудеса гетеросексуального героизма.
Как всякий неуверенный в себе человек, трус и паникер, Орест Иванович был домашним извергом и деспотом.
