– Мне удалось разобрать только его имя и фамилию и понять, что он живет в Сиденхеме и ему очень жаль. И для этого потребовалось использовать переводчик Гугл. Потом он все повторял: «девушка, девушка». Все остальное было на румынском, а я не умею так быстро печатать.
– Понятно. Отвези Вакареску в Льюишем, – велела Хенли, просматривая контакты в телефоне, потом нажала на «вызов». – Если я сейчас дозвонюсь до Бьянки, то попрошу ее вас там встретить. Это переводчица. Если ждать, пока со всем этим разберется Отдел по работе со свидетелями, то потеряешь весь день.
Бьянка ответила на звонок и сказала Хенли, что сейчас заканчивает работу в магистратском суде на Боу-роуд, а в Льюишеме появится через час.
– Так, этот вопрос решен. Я отправила ей твой номер. Она тебе позвонит, как только окажется в отделении. И я очень не хочу, чтобы она тебя ждала.
У Рамоутера зазвонил телефон, и он снова пошел к Вакареску. Хенли обернулась на поляну, по которой кто-то разбросал части тела девушки. Ледиуэлл-Филдс был открыт круглосуточно, в парке имелось несколько входов. Как и в первом случае, тот, кто оставил здесь части тела, знал это место. Сюда не попадают случайно. Женщину, кто бы она ни была, должны были найти. Два тела за два дня. Оба разрезаны на части и выставлены напоказ. Мужчина и женщина. Белый и чернокожая.
– Ну, должна сказать, что время от времени приятно выезжать из кабинета на природу.
Голос Лин вывел Хенли из задумчивости.
– Мне сообщили, что у нас еще один труп, – сказала Лин.
– Я вообще-то не люблю строить предположения, но в данном случае думаю, что сегодня мы нашли остатки той, часть кого мы нашли вчера у реки. Как ты и говорила, по виду ей… было от двадцати до тридцати.
– Так, дай я сама на нее посмотрю. Не знаю, сколько она уже тут лежит, но из-за жары разложение будет стремительнее, чем реакция стриптизерши, увидевшей пятьдесят фунтов.
– Ты знаешь, что это не смешно?
Лин ухмыльнулась и поправила ремень сумки на левом плече.
– Разве ты можешь меня винить, с такой-то работой? Ты останешься?
– Ненадолго. Мне нужно поговорить с Аишей – женщиной, которая ее нашла, а потом попрошу кого-нибудь из патрульных довезти меня до Гринвича.
– Я не думаю, что сама тут надолго. Чем быстрее ее доставят ко мне на рабочее место, тем лучше. Если задержишься, пока я закончу осмотр, я сама тебя довезу, может, наконец договоримся о девичнике. Сколько мы уже пытаемся собраться? Я уже начинаю думать, будто ты мной пренебрегаешь.
Через двадцать минут Лин подошла к Хенли и похлопала ее по плечу. Хенли только что разрешила отвезти Аишу домой.
– Мне нужно с тобой поговорить, – заявила Лин. Улыбку с ее лица как водой смыло.
Лин беспокойно хмурилась и терла мешки под глазами, ее лоб прорезали морщины. Она взяла Хенли под руку и повела к теннисному корту, подальше от группы криминалистов, которые собирали в кустах вещественные доказательства, и от небольшой толпы, которая за последний час увеличилась с тридцати до пятидесяти человек.
– Вначале о глазах. До тела уже добрались лисы, бездомные кошки, может, еще кто-то, но не до глаз. Глаза, похоже, вырезали. Мне нужно доставить тело в морг, чтобы определить время смерти.
– Как ты считаешь, она здесь давно лежит?
– Трудно сказать. Если ты хочешь, чтобы я примерно определила время смерти, то могу сказать, что она умерла несколько дней назад. Но сколько она лежит именно здесь, ожидая, что ее найдут? Без понятия. И я не об этом хотела с тобой поговорить. На теле есть метка, – сообщила Лин очень тихим голосом.
