– Ее бабушка об этом не рассказывала, – заметил Рамоутер.
– Они говорили, что она хорошая девочка. Они никак не хотели пятнать ее светлый образ. А где родители Зоуи? – спросила Хенли и мысленно отругала себя за то, что ей не пришло в голову спросить о них Ндиди, пока они были в доме. Она позволила горю Ндиди отвлечь ее.
– Никто не знает, кто ее отец и где он, – сообщил Стэнфорд, листая страницы своего блокнота. – Рейчел сказала, что мать родила Зоуи в восемнадцать лет, отдала бабушке с дедушкой, а сама отправилась в Канаду.
– Родственные души, – заметила Хенли. – Отец Кеннеди умер, когда он был совсем маленьким. Мать им не занималась. Так что давайте возвращаться к вечеру пятницы.
– Ее смена закончилась в шесть вечера, но фактически она работала до 22:08. Имеется соответствующая запись в журнале. Как известно, нашей Государственной службе здравоохранения не хватает людей. Камеры видеонаблюдения записали, как она вышла из отделения интенсивной терапии в 22:17, а из здания больницы в 22:32.
– Дедушка сказал, что приехал за ней в больницу в одиннадцать, – добавил Рамоутер. – Почему он так долго ждал, если знал, что ее смена заканчивается в шесть?
– Наш вундеркинд высказал разумную мысль. – Стэнфорд закрыл блокнот и бросил его на письменный стол. – Ты хочешь, чтобы я поговорил с дедушкой?
– И с дядей, – улыбнулась Хенли. – Можешь привезти их к нам сюда, если потребуется. Но это должно быть добровольно. Попытайся точно выяснить, чем они занимались после шести вечера.
– Попытаюсь. Но это еще не все. Рейчел сказала, что за две недели до исчезновения Зоуи пришла на работу очень расстроенной. Плакала, дрожала – в общем, полный комплект.
– И что тогда случилось? – спросил Рамоутер.
– По словам Рейчел, Зоуи рассказала ей, что ее за руку схватил какой-то мужчина и назвал сукой. Он заявил ей, что она сломала ему жизнь. Через пару дней того же самого мужчину снова видели у больницы.
– А Зоуи сообщила об этом в полицию? – спросила Хенли.
– Рейчел не уверена, звонила ли Зоуи в полицию, но в службу безопасности больницы она точно обращалась.
Хенли почувствовала себя увереннее. Они продвигались вперед. Она не нарушит обещание семье Зоуи.
– А что там с символами на ее теле? Мы не забываем, что тут может быть некая связь с Оливером? – спросила Иствуд.
– Если бы мы имели дело только с разрезанными на куски телами, я сказала бы, что связи нет, но метки… – Хенли замолчала.
– Мне не нравится, куда повернул этот разговор, – подал голос Пеллача.
– Мы обязаны рассмотреть возможность связи наших жертв с Оливером или с кем-то из его семи жертв.
– Какая может быть связь? Оливер уже отомстил, когда их всех убил, одного за другим, – заметила Иствуд.
– А за что он мстил? – поинтересовался Рамоутер.
– Оливер пошел служить в армию в девятнадцать лет, – начала Иствуд. – Он был сложным подростком. – Иствуд начала загибать пальцы. – Родители с ним не справлялись. Из школы его выгнали. Переезжал из одной приемной семьи в другую. Его поместили в интернат и в восемнадцать лет выставили на улицу с чеком на две тысячи фунтов стерлингов. Он понятия не имел, как жить дальше. И пошел в армию. Через полгода Оливера изнасиловали. Армейский врач сказал, что это был один из худших случаев изнасилования, которые он видел за свою жизнь.
Хенли склонилась над своим письменным столом. Она была благодарна Иствуд за то, что взяла на себя рассказ о жизни Оливера.
