И я вошла в сказку. Прямо передо мной раскинулся идеально симметричный парк, здорово похожий на какой-нибудь Версаль. Стриженные шарами цветущие кусты, невысокие ухоженные деревья разных видов, лавочки, фонтанчики, скульптурные Венеры располагались каждый на своем месте и ни на миллиметр дальше или ближе.
Дорожки были засыпаны красным битым кирпичом, отчего выглядели нежно-розовыми. Самая широкая из них – выложенная узорчатой плиткой, вела от ворот к двухэтажному большому дому, выкрашенному в сливочный цвет с розовой черепицей на мансардном этаже. Фасады дома были украшены лепкой, имитирующей колонны, арки и ниши. Из-за всех этих наворотов здание здорово напоминало свадебный торт – не хватало только фигурок жениха с невестой на крыше.
Я поискала глазами фургончик с колбасой, но он, наверное, остановился с обратной стороны здания. Скорее всего, у этого дома был и черный ход из кухни или других технических помещений. И эта деталь, наравне с другими, показалось мне шикарной.
Для дополнения картинки замечу, что небо над поместьем было синим с белоснежными облачками над горизонтом, а солнце стояло уже достаточно высоко, чтобы отразиться в окнах, но не в зените, чтобы расплавить этот кремовый дом.
И я направилась к нему, робея, но ни на секунду не раскаиваясь в том, что затеяла. Не успела я подойти к огромной двери дома, как она распахнулась. Меня встречал высокий худой старик с густыми седыми волосами, которые можно было бы принять за парик. Он ласково улыбался, а взгляд его тускло-голубых, в красных прожилках глаз напряженно следил за каждым моим движением. Одет был старик в светлые брюки и белую рубашку с коротким рукавом.
Не было причин сомневаться, что мне оказана особая честь, ведь это был сам Виктор Иванович Цирулик – бог и царь маленькой вселенной под названием “Теремок”.
Говорят, что при первой встрече человек всего за несколько секунд решает, нравится ему собеседник или нет. Мне этот старик не понравился, а вот я ему – угадать было невозможно.
– Здравствуй, деточка, – произнес дед низким густым голосом. – Вот так, значит, выглядела жена Кости.
Я опустила голову. Старик бесцеремонно разглядывал меня:
– Какие дела привели тебя в наш дом? Пойдем в мою комнату, расскажешь…
Медленно, с опаской я вошла в холл, откуда вела лестница на второй этаж. Дед, чуть сгорбившись и приволакивая ноги, повел меня вверх по белому мрамору ступеней. К середине лестницы старик уже еле дышал, и нам пришлось задержаться на пару секунд, чтобы он мог перевести дух.
Этот дом, такой праздничный снаружи, теперь давил на меня. Здесь было слишком много атрибутов родового гнезда в роскошном, а, может, и киношном его понимании, чтобы им можно было верить. Лепные ангелочки, балюстрады, дубовые панели, тяжелые хрустальные люстры, медные ручки с мордами львов на дверях, мебель на гнутых ножках – не стоило спрашивать, сколько это могло бы стоить, следовало бы поинтересоваться, что подменяет в жизни этого старого человека окружающая его роскошь?
А он уже усаживал меня в полосатое кресло, непрерывно, разглядывая мое лицо, мою одежду, втягивая носом воздух, наверно, чтобы различить мой запах. И я вела себя точно так же. В конце-концов, меня сюда не звали, а где-то в доме скрывался человек, который убил половину меня.
Из-за плотных занавесей и тяжелой мебели комната деда казалась темноватой. Единственным ее украшением был большой портрет женщины средних лет в полный рост. Женщина была одета в вечернее платье, украшена драгоценностями, но было ясно, что все это лишь антураж. У нее было очень простое круглое лицо с вздернутым носом и широкими бровями. Мне показалось, что Костя был очень похож на эту женщину.
