– Это… захватывающе, – проговорил он. – Королевские локоны. Дворец давно ждал этой чести, Сосуд. Вы можете по желанию менять окраску?
– Да, – подтвердила Сири. «По крайней мере, на какое-то время». – Они не очень длинны?
– Миледи, длинные волосы считаются в Халландрене признаком красоты, – ответил Синепалый. – Я знаю, что в Идрисе вы их убирали, но здесь многие женщины ценят такие, особенно богини.
Сири чисто из вредности захотелось оставить волосы короткими, но до нее начало доходить, что в Халландрене подобное отношение могло ее погубить. Взамен она смежила веки и снова задумалась. Волосы были по плечи, но Сири нарастила их еще немного, и, когда встала, они рассыпались по спине.
Сири открыла глаза.
– Как красиво, – шепнула молоденькая служанка, зарделась и быстро вновь занялась пальцами ног.
– Очень, – согласился Синепалый. – Я оставлю вас здесь, у меня есть кое-какие дела, но скоро вернусь.
Сири кивнула. Когда он вышел, несколько женщин принялись ее разукрашивать. Сири в печали страдала, пока другие обрабатывали ее ногти и волосы. Свадьбу она представляла иначе. Бракосочетание всегда мнилось ей чем-то далеким – должным случиться не раньше, чем подберут себе пары сестры и брат. Вообще-то, совсем еще маленькой, она говорила, что хочет разводить лошадей, а не выходить замуж.
Она выросла, но все равно тосковала по тем простым временам. Она не желала замуж. Не сейчас. Она еще чувствовала себя ребенком в теле зрелой женщины. Она хотела играть на холмах, собирать цветы и дразнить отца. Ей требовалось время для познания жизни до того, как ее принудят к обязанности вынашивать дитя.
Судьба лишила ее этой возможности. Теперь она столкнулась с неизбежной перспективой улечься в постель с мужчиной. С существом, который не заговорит с ней и не позаботится о ее желаниях. Она понимала физический смысл этого дела – спасибо стряпухе Мэб за откровенное обсуждение темы, однако душой словно окаменела. Ей хотелось убежать, спрятаться, умчаться как можно дальше.
Все ли женщины испытывали подобное или только те, которых мыли, прихорашивали и отсылали ублажать божество, способное уничтожать государства?
Синепалый наконец вернулся. За ним маячила еще одна фигура: пожилой человек в серебристо-синей одежде, которую Сири начинала соотносить с теми, кто служил Богу-королю.
«Но… Синепалый носит коричневое, – хмуро подумала Сири. – Почему?»
– А, я вижу, что пришел вовремя, – сказал он, когда женщины завершили работу. Склонив головы, служанки отступили к стенам.
Синепалый кивнул на пожилого:
– Это придворный лекарь, Сосуд. Перед тем как отвести к Богу-королю, вас придется осмотреть и выяснить, действительно ли вы дева, а также исключить некоторые болезни. Поверьте, это простая формальность, но боюсь, я вынужден настоять на ней. Учитывая вашу стыдливость, я не привел уже отобранного молодого лекаря. Полагаю, с престарелым вам будет уютнее?
Сири вздохнула, но кивнула. Синепалый махнул в сторону мягкого стола у стены; он и его мальчик-слуга отвернулись. Сири распустила балахон, подошла к столу и легла в ожидании самого постыдного эпизода в своей жизни.
«Которая станет только хуже», – подумала она, пока лекарь занимался осмотром.
Сьюзброн, Бог-король. Предмет всеобщего преклонения, жуткий, святой, величественный. Он уродился мертвым, но вернулся. Да человек ли он вообще или монстр, ужасный на вид? Говорили, он вечен, но ясно, что его правление завершится, иначе ему бы не понадобился наследник.
