– Вот дурак! – улыбнулась мисс Бертли. – Не думаю, что племянница – единственная твоя родственница, которая была бы недовольна нашим браком.
– Твоя семья меня не примет?
– У меня нет семьи! – отрезала она.
– Совсем?
– Есть дядя, он женат. Я с ними не общаюсь.
– Ну и повезло мне! – воскликнул Харт. – Мне совсем не хотелось знакомиться с кучей теток и кузенов. Брат свидетельствует, что это ад. Он через все это прошел. Рука распухает от пожатий, ноги гудят от ходьбы, ты думаешь, будто приготовил удачную фразу, а оказывается, что это те слова, которых не следовало произносить.
– Как у меня с твоей матерью.
– Наоборот! Отчетливо помню, как ты сказала ей «как поживаете?» и отпустила невинное замечание насчет зла, порождаемого прогрессом, примером коего служит отбойный молоток. Дальше ваша беседа сплошь состояла из междометий.
Возникла неловкая пауза.
– Я не умею поддерживать беседу, – наконец сказала мисс Бертли.
– Не хочу показаться хвастуном, но все, кто хорошо меня знал, твердили, что я болтаю за двоих, если не больше.
– Твоя мама, – не отступала мисс Бертли, глядя ему в лицо, – заклеймила меня авантюристкой, и она права, я именно такая! Теперь ты все знаешь. Моя цель – выйти за мужчину с хорошим положением в обществе, не стесненного в средствах, завидного происхождения. Поэтому я и поощрила тебя сделать мне предложение.
– Неужели? – удивился Харт. – Зачем же было тратить время на меня вместо того, чтобы нацелиться на нашего нового пэра из социалистов?
С личика мисс Бертли мигом сошло выражение воинственности.
– Ты о Лансе Гизборо? Если бы он вдобавок следил за ногтями и стриг волосы…
– Милая моя! – Харт посуровел. – Если позволишь влиять на твое суждение таким мелочам, то ничего не добьешься. Я был о тебе лучшего мнения. Стоило ли тратить время и заманивать в брачную ловушку меня, когда рядом киснет целый живой барон? Или тебя ввели в заблуждение? Когда-нибудь, правда, нескоро, я унаследую титул баронета; но независимость в средствах – это не обо мне. Юристы и их клиенты ныне в таком положении, что я счастлив, когда доводится выступить в заштатном полицейском суде за самое скромное вознаграждение. Вид у меня холеный, с намеком на достаток, но за это я должен благодарить щедрость отца, поддерживающего меня материально. Вот что значит судить по внешности! Не скажу, что Гизборо богач, однако не забывай: одна птица у него в руках стоит двух в кустах. Сколько многообещающих коммунистов соглашалось под женским влиянием остричь патлы и воздержаться от ношения галстуков кричащих расцветок!
– Замолчи, Тимоти! – попросила Бьюла. – Между прочим, он принадлежит к числу обожателей Синтии Хаддингтон.
– Вспомни, сколько раз ты и меня причисляла к ее обожателям.
– Сам сознался! – воодушевилась Бьюла. – Хотя если бы ты вокруг нее не увивался, мы бы не познакомились.
Харт вздохнул:
– Потанцевать три раза с девушкой, которой тебя представили в гостях, а потом принять от ее матери приглашение на бал и позвонить с вежливой благодарностью значит увиваться? Признаюсь: грешен.
– Так или иначе, – не унималась Бьюла, – миссис Хаддингтон числит тебя среди перспективных кандидатов. Знала бы она, что сейчас мы с тобой пьем чай, – прогнала бы меня!
– В таком случае поторопись на Чарлз-стрит, милая, и все ей выложи, – посоветовал Харт. – Вот только оплачу здесь счет – и устрою, чтобы уже завтра мы смогли пожениться. Будешь потом долгими зимними вечерами развлекать меня воспоминаниями о том, как тебя угораздило наняться к этой сухой цапле.
