Бауэрс вскрикнул. Из шкафа вышел человек. Но он не бросился к двери и, казалось, вообще никуда не спешил. Напротив, неторопливо направился к креслу. Я вкрутил лампу в патрон. Это была лампочка мощностью двести ватт, и на мгновение ее свет ослепил нас обоих.
Затем мы обнаружили очень бледную женщину с бесстрастным лицом, которая, выпрямившись, сидела в кресле с подголовником. Хотя ее грудь взволнованно вздымалась и опадала, взгляд ее излучал спокойствие. Женщина была очень хороша собой, несмотря на несколько грубоватый нос и широкий рот, ее соломенного цвета волосы были разделены пробором посередине и зачесаны за уши, а белки голубых глаз казались красноватыми. На ней был твидовый костюм с белой шелковой блузкой и темным галстуком, а пальцы сжимали сумочку из змеиной кожи. Женщина достала из сумочки пачку сигарет и зажигалку. Затем закурила.
– Я подумала, что мне лучше выйти, – сказала она, – а то выставила бы себя на посмешище, если бы меня вытащили оттуда. Полагаю, вам нужно это?
Она снова полезла в сумочку и достала маленькую закупоренную бутылочку, примерно на треть заполненную беловатым кристаллическим порошком.
Глава пятая
Четыре пары запонок
– Это?.. – спросил я.
Машинально придвинувшись, я взял бутылочку. На ней аккуратным почерком было написано: «Бромид калия. Принимать по пол чайной ложки, растворив в полстакана воды».
Женщина, несмотря на внешнюю сдержанность, была на грани нервного срыва.
– По крайней мере, я смогу выбраться отсюда, – сказала она. – В этой бутылочке, офицер, содержится соль стрихнина. Вы можете видеть, или ваш… ваш медэксперт сможет увидеть, что бедный мистер Хогенауэр умер от отравления стрихнином. Но есть одна вещь, которую я должна вам сейчас сказать. Если в этом и есть какая-то вина, то только моя. Мой муж не имеет к этому никакого отношения. Он только начинает свою карьеру… – Она тихонько стукнула кулаком по подлокотнику кресла. – Я не знаю, что случилось, но это все моя вина.
– Вы миссис Антрим, не так ли?
Она подняла глаза:
– Вы уже знаете об этом? Ларри… мой муж… доктор Антрим…
– Я видел его сегодня вечером у начальника полиции, – уклончиво ответил я. – Что случилось?
– Вот этого-то я и не знаю! Мистер Хогенауэр был пациентом моего мужа. Вчера вечером он приходил… – Она сделала паузу и умоляюще посмотрела на Бауэрса. – Ты ведь помнишь. Ты был вместе с ним. Ты слуга мистера Хогенауэра, верно?
– Да, мэм, – ответил Бауэрс, сжимая руки. Его прилизанные волосы растрепались. – Когда шеф уезжал, что случалось нечасто, он брал напрокат машину в гараже, и я отвозил его.
– Он беседовал с моим мужем, – продолжала миссис Антрим, старательно кивая в сторону орнамента на ковре. – Доктор выписал ему бромид, обычное нервно-успокоительное средство. Я отвечаю за раздачу лекарств. Я изучала медицину, и, как правило, меня не трогает вид мертвого тела.
Она резко посмотрела по сторонам, потом снова назад и поднесла сигарету к губам.
– Ну, я сняла с полки то, что, как мне показалось, было пузырьком с бромидом, обычный пузырек на десять унций жидкости. На нем была надпись «бромид», он лежал в нужном месте и выглядел… В любом случае я взвесила, думаю, четверть унции бромида, как прописал врач, и перелила это в пузырек емкостью пол-унции. Это та бутылочка, что у вас.
Сегодня вечером я снова оказалась в кабинете врача. И заметила, что пузырек с бромидом на десять унций, который стоял на полке, теперь был полон примерно наполовину, тогда как накануне вечером он был почти пуст. Я и представить себе не могла, что произошло. Потом я стала волноваться, особенно когда обнаружила, что этикетка немного липкая…
