18 октября
Небо было серое, как асфальт, погода намечалась мерзкая, настроение отвратительное, печень покалывала, и жизнь не удалась. С утра Турецкий выпил не три, как водится, а четыре чашки кофе, пытался себя взбодрить, и все безуспешно, а ведь ему надо было сегодня присутствовать на расширенной коллегии Генеральной прокуратуры, и не просто присутствовать, а возможно, даже выступать. Впрочем, это было одно название – расширенная коллегия. На самом деле коллегия была как коллегия: генеральный, его заместители и узкая группа следователей Управления по расследованию особо важных дел. Ни председателя Верховного суда не позвали, ни представителей ФСБ, ни ДИС, ни – из других карательных и фискальных органов. Расширенной же она стала по причине присутствия одного только человека – президента. Турецкий в числе еще нескольких избранных знал, что он приедет, – Меркулов предупредил. Турецкий не видел президента лично, было только общение по телефону в истории с пропажей собаки и вакциной черной оспы,[1] и ему любопытно было, обозначит ли как-то первое лицо государства, что называется, на людях факт их знакомства. Все же забыть его он никак не мог.
Президент появился без двух минут десять, когда ждали-то уже, собственно, только его. В противном случае генеральный давно уже, не глядя поминутно на часы, начал бы совещание. Турецкий обратил внимание, как президент снял пальто и повесил его в воздухе за спиной. Рука верного помощника пальто молниеносно подхватила. С некоторых пор, между прочим, у них ввели новый регламент: генеральный распорядился, чтобы перед началом заседания играли новый старый гимн. Это было патриотично и модно. На этот раз, однако, вышел небольшой конфуз. После окончания гимна генеральный решил, что надо поаплодировать, и хлопнул было в ладоши, но оказалось, что президент уже протянул ему ладонь для рукопожатия. Тогда генеральный сбился с ритма и тоже протянул руку, но оказалось, что президент, решив подчиниться заведенному, как он решил, порядку, уже тоже захлопал, короче говоря, легкая неразбериха – отметил про себя Турецкий, да и не он один. Вид у президента был, как обычно, холодноватый, немногочисленные волосы тщательно расчесаны один к одному, глаза не улыбались, голубой костюм сидел без малейшей морщинки. Президент вежливо выслушал доклад Меркулова, несколько формальных к нему замечаний генерального и, наконец, решил вмешаться…
Но что такое коллегия, в самом деле? Турецкий специально накануне попросил Мишку Федоренко заглянуть в энциклопедический словарь и теперь протирал штаны с чувством долга, потому что обладал необходимыми знаниями. Коллегия – это:
группа лиц, образующих руководящий, совещательный или распорядительный орган (например, коллегия министерства, судейская коллегия);
добровольное объединение лиц одной профессии;
название высшего правительственного учреждения в России восемнадцатого века;
название некоторых учебных заведений в России восемнадцатого – начала двадцатого века.
Ну учебное заведение нам не подходит, решил Турецкий, хотя, конечно, жаль. Но не подходит так не подходит. Правительственное учреждение двухсотлетней давности – тоже проехали. Остается два варианта: руководящий орган или добровольное объединение. По факту коллегия Генпрокуратуры, конечно, руководящий орган, ну а по сути – добровольно-принудительное объединение…
