Убийство Мэрилин Монро: дело закрыто - страница 3

«Оташ знал, о чем говорили мы с Джейн, еще до того, как я с ним познакомился! – рассказывал Стрейт Марголису. – Он «писал» Джейн, ведь, в конце концов, она спала с ними обоими [Джеком и Бобби Кеннеди]. Что бы они ни задумывали, Оташ всегда был на шаг впереди… Единственное, что беспокоило Фреда, – это дело Джонни Стомпанато [любовника Ланы Тернер[10], якобы убитого ее 14-летней дочерью Шерил]. По большому счету, Фред сыграл в этом преступлении роль укрывателя: он вытащил нож из трупа, нанес на него отпечатки пальцев Шерил и воткнул обратно. Вообще-то Джонни Стомпанато убила Лана Тернер, «застукав» его в постели с дочкой. Ну и в самый разгар процесса горе-любовничек получил по заслугам. Мать и дочь любят друг друга. Шерил, понятное дело, спасает карьеру Ланы. Да, так Шерил и поступила»^>24.

В интервью с Джеем Марголисом Джо Наар[11] заметил, что был не только лучшим другом Лоуфорда, но и другом семьи Кеннеди. По словам Наара, он и Лоуфорд неоднократно обсуждали последнюю ночь Мэрилин, причем Лоуфорд винил в ее смерти себя^>25.

Лоуфорд был близким другом Мэрилин Монро более десяти лет. Как утверждал его юрист Милт Эббинс, Питер – человек, в принципе не способный принимать самостоятельные решения^>26. По всей вероятности, актер явился невольным соучастником убийства, после чего много лет мучился чувством вины, зная, как на самом деле поступили братья Кеннеди с ним и Мэрилин. Именно это, надо полагать, и подтолкнуло его на столь откровенный разговор с биографом Дэвидом Хейманном. Год спустя Питер Лоуфорд скончался.

В пятницу вечером, 13 июля 1962 года, приблизительно в 7.30 Джордж Баррис – внештатный сотрудник журнала «Космополитен» – сделал последнюю профессиональную фотографию Мэрилин Монро. Вот что он вспоминает:

– «Мэрилин, осталось снять твой последний кадр», – сказал я. Она сидела на песке, прикрыв колени одеялом. На ней был еще этот толстый свитер в скандинавском стиле. «Хорошо, Джордж, – ответила Мэрилин, подавшись чуть-чуть вперед. – Тогда это тебе». Она вытянула губы и послала мне воздушный поцелуй: «Это тебе и всем остальным. Хочу, чтобы меня запомнили именно по этой фотографии»^>27.

Перенесемся на несколько недель вперед:

– Я вернулся в Нью-Йорк и сел за статью для «Космополитен» – что-то около двенадцати страниц плюс обложка, – вспоминает Баррис. – 3 августа Мэрилин позвонила и спросила: «Как дела?» – «Отлично», – ответил я. «Джордж, ты должен вернуться. Нам надо поговорить кое о чем. Это очень важно» – «Но сегодня пятница! Я постараюсь вырваться в понедельник, хорошо?» «Пожалуйста, обещай мне, что приедешь». «Обещаю», – сказал я^>28.

В разговоре с Джеем Марголисом Баррис выразил сожаление, что не поехал в Калифорнию на следующий же день, 4 августа. «Мэрилин не упоминала, что собирается провести пресс-конференцию, верно? – уточнил Марголис. – Она просто сказала, что хочет поговорить с вами о чем-то важном?». «Да, – подтвердил Баррис, – это все, что она сказала».

В своей книге, изданной в 1995 году, Баррис пишет: «Я никогда не видел Мэрилин такой счастливой… Я был очень рад за нее… Она сказала, что, скорее всего, просто отдохнет, сходит куда-нибудь поужинать, а потом, возможно, съездит к Лоуфордам – по субботам они всегда устраивают вечеринки. На прощанье она сказала: “Люблю тебя, увидимся в понедельник”. Я ответил, что тоже ее люблю».