Убийство на площади Астор - страница 24

– Я несколько удивилась, узнав, что ты все еще живешь дома, с родителями, – решительно изменила Сара тему беседы и подчеркнуто внимательно огляделась вокруг, рассматривая роскошно убранную гостиную, которая явно была для Мины постоянным местом обитания. По всей видимости, Мина считает, что этот новомодный мавританский стиль – признак отличного вкуса. Гостиная была убрана и изукрашена не хуже гробницы фараона. Или гарема – если, конечно, у фараонов имелись гаремы. – Я была уверена, что ты вышла замуж и живешь где-то в другом месте.

Таким образом Сара умудрилась отплатить за оскорбление той же монетой. Остаться старой девой куда более унизительно, нежели быть вынужденной зарабатывать на жизнь с помощью «ремесла». Саре показалось, что она заметила в блеклых глазах Мины искорку гнева, словно кремнем ударили о сталь, но это была всего лишь краткая вспышка. И она тут же исчезла, а Мина вновь напустила на себя горестный вид.

– Это была жертва… я уверена, ты способна меня понять. Я просто не могла выйти замуж и оставить папу одного. Ты ведь помнишь, что творилось с мамой еще тогда, когда мы были девочками, а с годами ей все хуже и хуже. Ее мозги… ну, скажем, она уже многие годы не в себе. Да и вообще ее здоровье сильно ухудшилось. А тут еще и Алисия… Что тут можно сказать? Она всегда была для нас тяжким испытанием, а теперь… – Мина быстро прикрыла рот своим платочком в попытке сдержать эмоции, при этом уронила карточку Сары на пол.

Интересно, что чувствует эта женщина? Насколько Сара могла припомнить, Мина никогда не была особенно привязана к Алисии. Ей было почти семнадцать, когда родилась сестра, и ее по-настоящему оскорбило и унизило это свидетельство того, что у ее родителей есть половая жизнь. Мина ушла из школы, когда распространился слух о беременности матери. Она вообще отказывалась обсуждать этот факт. Но ее боль и ревность были отчетливо видны всем и каждому. Несколько месяцев Мина не показывалась на официальных и дружеских мероприятиях, пока Алисия не появилась на свет. Да и после этого долго не желала признавать факт существования этого ребенка. Выходит, даже время не смогло примирить ее с младшей сестрой.

Через минуту Мина взяла себя в руки и выразила готовность продолжить разговор. Набравшись смелости, Сара подтащила к диванчику пуфик и уселась на него, чтобы находиться как можно ближе к старой подруге и видеть все нюансы выражения ее лица. Сиденье пуфика было украшено золотой бахромой и покоилось на основании, выполненном в форме золотого сфинкса с огромными обнаженными грудями. Пожалуй, даже в гареме фараона отказались бы от подобного предмета меблировки.

– Я вот все удивляюсь – что могла делать Алисия в этих съемных комнатах? – сказала Сара.

Мина страдальчески откинулась на мягкие подушки, словно само обсуждение подобной проблемы было для нее чем-то невыносимым, и классическим жестом «трагической героини» поднесла руку ко лбу. От такого притворства Сара закатила глаза, но Мина этого даже не заметила.

– Мы понятия не имели, что она там живет. Мы вообще не знали, где она! Алисия всегда была такой непостоянной, взбалмошной… а в последние несколько месяцев стала вести себя еще более странно. Взяла привычку устраивать истерики по малейшему поводу и плакать без всяких на то причин. В конце концов нам пришлось отправить ее в «Гринтри». Это наш загородный дом на побережье. Нам казалось, что сельский воздух пойдет ей на пользу, как и одиночество. А она взяла и сбежала. Однажды утром слуги пошли ее будить, а Алисия уже исчезла, словно в воздухе растворилась. Мы уже несколько недель готовились к худшему. Да и как иначе? Молодая девушка, одна во всем мире, где некому ее защитить… А ведь она была еще более беспомощной, чем многие девицы ее возраста. Это было подло и гнусно с ее стороны – так нас перепугать, но чего еще следовало ожидать от этой безнадежно испорченной девчонки! Мама ее избаловала, а теперь мы все должны за это платить… Будет ужасный скандал, она навлекла позор на наши головы!